Зина села, тревожась все более и более. Дядя Дима коротко кашлянул.
— Скажи, Зинок, — начал он осторожно, — ты хорошо помнишь почерк Николая?
— Папин почерк? — почти шепотом спросила Зина. — Дядя Дима…
— Да ты не волнуйся.
— Я… я не волнуюсь. Но зачем?
— Сейчас я тебе расскажу по порядку. Только ты…
— Я не буду.
Дядя Дима поцарапал бороду, постукал пальцами по столу.
— Видишь ли, — сказал он, — недавно в поселок вернулась партия геологов-разведчиков. А сегодня ко мне пришел начальник партии и рассказал такую историю. Они бродили по тайге больше трех месяцев. И в конце своего маршрута наткнулись на группу кустарей-золотоискателей. Промывая береговые пески, старатели случайно обнаружили фляжку. Очевидно, фляжка лежала на берегу очень давно, так как успела покрыться мхом и зарасти тальником. Внутри обнаружили лист бумаги Золотоискатели фляжку использовали в хозяйстве и потеряли. Но лист бумаги сохранили и передали при встрече геологам. Это оказалась карта. Самодельная карта, нарисованная карандашом. К сожалению, во фляжку проникла вода и здорово попортила карту. Мы с геологом так и не могли узнать, кто ее нарисовал. Хотя высказали одно предположение, что карту мог сделать… Николай. Вот я и пригласил тебя, так сказать, в качестве эксперта.
— Где карта?
Четыре блокнотных листка, склеенные вместе в один лист, слабые, полустертые контуры речек, условных топографических знаков. От надписей кое-где сохранились только отдельные буквы. Но они были так плохо заметны, а Зина так волновалась, что не могла сказать с уверенностью, что их написал отец.
— Не знаю… — покачала она головой. — Дядя Дима, не знаю… как будто и похоже… нет, не могу точно сказать.
— Вот и я не могу, — подтвердил дядя Дима. — Почти все стерлось. Одно только разбираю: на карте изображен участок низовий речки Черной. Это в двухстах километрах от нас. Вот здесь, в устье поставлен крестик. Что он может обозначать?.. Здесь была пояснительная надпись, но остались только следы отдельных букв. Да, на обороте есть еще два слова. — Дядя Дима наклонился над картой. — Вот, видишь. Более или менее можно разобрать только окончания слов: что-то вроде «…зи», а в следующем слове: «…жонка». Словом, ерунда какая-то.
Зина коротко и быстро глотнула воздух, как воду. Стремительно нагнулась над картой. Шпилька выскочила из волос, упала на стол.
Затем она медленно повернулась к дяде и уставилась на него потемневшими глазами.
— Ты что?
— «Привези медвежонка»… Дядя Дима, так это же я написала. Ты помнишь — я! Когда папа уходил в тайгу, я попросила, чтобы он привез мне живого медвежонка. А папа сказал, что он может забыть, тогда я взяла его блокнот и написала на первой странице: «Привези медвежонка». Дядя Дима! Это папина карта!