– Ты что, шутишь, братишка? Чехол? Серьёзно?
– Ну да, а что?
Автобус остановился, с громким щелчком распахнулись двери. Нико и Лео вышли на улицу, ведущую к школе.
– Ты что, подарил ей чехол на день рождения? Братишка, это же дешёвка!
– Это не просто чехол. Он с рисунком, я сам его разрисовал.
– Хорошо, только, знаешь, это всё равно чехол. Сколько он стоил? Восемь евро? Десять?
Нико выгнул бровь.
– Мне показалось, что ей понравилось, – пробормотал он.
– Ну конечно, она же не скажет, что ей не понравилось. Поверь мне, братишка, ты должен сделать другой подарок.
– Какой?
– Что-нибудь крутое. – Лео покачал головой. – Чехол… ну ты даёшь…
– И что это, по-твоему?
– Откуда я знаю. Она же твоя девушка, а не моя. Я бы точно подарил что-нибудь из ряда вон, чтобы она увидела настоящего тебя.
– И какой же я, Лео?
– Какой? Ты крутой. И Клаудия должна знать, что это так. – Лео остановился, посмотрел на Нико и схватил его за руку. – Я знаю, что ты можешь подарить.
Он застыл с таким выражением лица, словно собирался раскрыть огромный секрет, который перевернёт мир.
– Ну и?
Звонок эхом раздался в коридорах школы. Лео посмотрел на Сильвано, который встал со своего места и направился к двери, собираясь её закрыть.
– Зайди ко мне вечером перед тем, как пойдёшь на день рождения, хорошо?
– Зачем?
– Придёшь и узнаешь.
– Да ладно, Лео.
– Доверься мне, братишка. Я тебя хоть раз подводил? Зайди ко мне.
Нико поморщился, но кивнул.
Всё утро Нико думал о чехле для телефона. Да, он действительно купил его за десять евро, но ведь подарок заключался в другом. Не в чехле, а в рисунке. В море, волнах, трамонтане, Нико и Клаудии вместе на пристани, которая напоминала остров посреди океана. Вот каким был подарок. Разве этого мало?
Изредка Лео поглядывал на Нико. И подмигивал, подняв большой палец. Он словно говорил: «Спокойно, братишка. Я придумал, как исправить то, что ты подарил своей девушке дешёвку». Нико смотрел на него и отворачивался. В глубине души он не думал, что его подарок такой уж плохой.
Потом был урок истории, затем Дали. Нико не слушал даже его, хотя ему очень нравились уроки рисования. Дали не просто объяснял, как рисовать, – он сам рисовал в гараже своего дома. Его картины можно было увидеть на выставках и в галереях. Поэтому, когда он говорил, ученики схватывали всё на лету и могли слушать его часами. Казалось, что ты заново рисовал с ним картины, о которых он рассказывал.
Потом была Диказио. Он настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил Спиди-гонщика, который сидел через три парты от него. Посреди урока Спиди-гонщик начал медленно сползать со своей инвалидной коляски, словно сдувшийся шарик.