Папа открыл дверь и увидел Нико в глубине сада.
– Нико… Нико.
Нико увидел его силуэт в дверях, и ему показалось, что папа далеко, что он стоит с распахнутыми руками и с улыбкой говорит ему:
– Давай, Нико… иди сюда… иди…
Нико отпускает руку мамы, делает неуверенный шаг и падает. Он смеётся, встаёт, делает шаг и снова падает. Он видит маму, слышит, что она смеётся с ним. Она учит его ходить – делать шаг, падать, смеяться, вставать, снова падать и снова смеяться. Это самая лёгкая и самая тяжёлая вещь в мире.
– Нико…
– Папа…
– Нико. – Папа подбежал к нему и нагнулся. – Нико… Что случилось?
«Смеяться…»
«Падать…»
«Идти…»
– Нико…
– Папа…
– Я помогу, Нико… Пойдём домой.
Папа завёл его в дом.
– Что случилось, Нико, что случилось? – повторял он. Но что Нико мог ответить?
Из комнаты вышла мама. Она ничего не сказала, только прижала руки ко рту. Нико попытался улыбнуться ей, кивнуть, сказать, что всё в порядке. Но голова слишком отяжелела.
– Ложись, Нико, ложись здесь, – сказал папа. Он уложил Нико на диван и сунул подушку под затылок. – Полежи немного.
Папа отошёл в сторону. Он посмотрел на маму, кивнул ей, и они вышли из гостиной. Нико закрыл глаза. Шаги, цифры, мысли, цифры. Что это за цифры? Как из лотереи. Шарики летают, подпрыгивают, сталкиваются.
«…27…»
«…подпрыгивают…»
«…9…»
«…подпрыгивают…»
«…31…»
«Мама…»
Нико попытался встать, но острая боль пронзила его кишки. Он снова рухнул на диван, схватившись руками за живот.
«…34… 16… 43…»
Нико поехал к Хаусу без лишних слов. Без возражений.
Он сел в машину.
– Пристегнись, Нико, – сказал папа.
Нико даже не помнил, сам ли он пристегнулся. Он помнил лишь, как папа завёл машину и поехал.
Папа проводил его до кабинета психотерапевта.
– Добрый день, – поздоровался он с Хаусом. – Я подожду здесь?
– Да, если хотите, – ответил Хаус. Нико вошёл в его кабинет.
Хаус смотрел, как Нико сел в кресло, ссутулившись. Он напоминал смятую куртку, которую бросили на спинку стула и вот-вот уберут в шкаф.
– Сегодня ты не будешь говорить, Нико?
Тишина.
– Я знаю, что произошло кое-что неприятное.
Тишина.
– Расскажешь мне об этом?
Тишина.
– Я знаю, что тебе сейчас нелегко.
Тишина.
– Твой отец мне всё рассказал.
Нико поднял голову. «Мой отец… да что он вообще знает?»
– Не хочешь поговорить со мной? Просто поболтать.
Тишина.
Хаус достал блокнот, открыл его и взял в руки, словно блокнот был газетой.
– Знаешь, вчера я посмотрел твои работы, – сказал он, перелистывая страницы. – Должен признать, я не ожидал. Не думал, что ты такой молодец, что у тебя такой талант. – Он поднял блокнот и посмотрел на страницу сквозь свет. – Возможно, если бы у меня тоже были такие способности в молодости, – Хаус улыбнулся, – сегодня я бы занимался другими вещами. Кто знает, может быть, стал бы художником.