"Как кажется, субстанция не допускает, [чтобы о ней говорилось] "больше" или "меньше". Я говорю не о том, что одна субстанция не может быть больше или меньше другой субстанции (как уже было сказано, это возможно), но о том, что о каждой субстанции как таковой не говорится "больше" или "меньше". Так, например, если эта субстанция - человек, то он не более и не менее человек ни по отношению к себе самому, ни по отношению к другому. Ведь ни один человек не является большим человеком по отношению к другому человеку, как одно белое в большей или меньшей степени белое, чем другое, или одно благо в большей степени благо, нежели другое. Ведь можно сказать, что оно большее или меньшее по отношению к самому себе: так, например, тело, будучи белым, теперь называется более белым, нежели ранее, а будучи теплым - более или менее теплым. О субстанции же нельзя сказать, что она - субстанция в большей или меньшей степени, ведь о человеке не говорится, что он является ныне большим человеком, нежели прежде, равно и ни о чем другом, что суть субстанции. Поэтому субстанция не допускает, [чтобы о ней говорилось] "больше" или "меньше"" [49].
[Аристотель] не просто говорит об этом свойстве [субстанции], но [проводит] некое различие: он указывает, что субстанция не допускает, [чтобы о ней говорилось] "больше" или "меньше", но не потому, что одна субстанция не может быть больше или меньше другой субстанции. Действительно, некий человек, хотя и является субстанцией, является большей субстанцией, чем "человек", то есть вид, и "человек" - нежели "животное", то есть род. Следовательно, Аристотель не говорит: потому, что нельзя отыскать субстанции, которые были бы большими среди субстанций. Их, как сказано, возможно отыскать: указывает же он выше, что первые, то есть индивидуальные субстанции являются субстанциями в высшей степени, а из вторых субстанций большими субстанциями являются виды, нежели роды. Итак, он не говорит: потому, что никакая субстанция не является большей или меньшей по отношению к другой субстанции, но потому, что о каждой субстанции, как таковой, не говорится как о большей или меньшей субстанции. Например, если субстанция - человек, [Аристотель] не говорит: потому что человек не может быть большей или меньшей субстанцией, ведь индивидуальный человек есть в большей [степени] субстанция, а вид ["человек"] - в меньшей [степени], если его сравнить с первой, то есть индивидуальной субстанцией. Но [Аристотель] говорит: "как таковые", то есть человек [как таковой] не будет большим или меньшим человеком. Он, таким образом, не утверждает: потому, что человек не может быть большей пли меньшей субстанцией, но потому, что человек, как таковой, не более и не менее человек, ведь некий человек не есть более или менее человек. Равным образом это можно наблюдать и при сравнении тех же [индивидуальных людей]: сам человек по отношению к самому себе не есть в большей [степени] человек, но то же и в случае, если сравнивать его с другим, при условии, что они находятся в равных отношениях (sub eadem conjunctione sunt). Так, какой-либо индивидуальный человек, будучи сравниваемым с другим индивидуальным человеком, не будет "больше" или "меньше" человек, и самый вид ["человек"] в отношении самого себя не будет большим или меньшим человеком.