Лэнгфорд и его новая пассия отошли в сторонку, чтобы усесться в предоставленные гостям удобные кресла. Эти двое были настолько поглощены друг другом, что на остальных почти не обращали внимания.
Брентворт бросил взгляд на миссис Харпер и тихо проговорил:
– Готов биться об заклад, карманы Лэнгфорда станут гораздо легче еще до того, как он надоест ей окончательно.
– Они выглядят эйфорически счастливыми, – отозвался Адам. – Так что, думаю, наш друг совсем не против заплатить за это.
– На моей памяти Лэнгфорд выглядел точно так же множество раз. Мы все эйфорически счастливы, пока наша страсть свежа. В отличие от тебя, конечно. Тебя что-то тяготит, хотя ты и пытаешься это скрыть.
– Все уже позади, – ответил Адам. И он не лгал. Оказавшись на том самом месте, он был ошеломлен – до этого даже не предполагал, что все будет настолько плохо. Когда он стоял на поляне, его с новой силой захлестнули уже вроде бы позабытые чувства – шок, горе и гнев. Он знал, что все это поджидало его там, у пруда, и именно поэтому медлил с возвращением в поместье.
– Возможно, ты окончательно воспрянешь духом, когда к нам присоединится леди Клара. Кстати, она уже идет сюда.
– Не понимаю, как тебе удается разглядеть хоть что-то в этом бедламе, – пробурчал Адам.
– Я приказал своим слугам надеть ливреи – чтобы сразу увидеть в толпе золотую тесьму и треуголки. Когда я вспоминаю об отмене устаревших традиций, мне почему-то сразу представляется эта золотая тесьма… И в голову приходит мысль о том, что на мероприятиях, подобных этому, ей просто нет цены.
Адам заметил треуголку и двух женщин, следовавших за ее обладателем. Поднимаясь по лестнице, Клара взглянула вверх и сразу же увидела герцога Страттона. На ее губах заиграла неуверенная улыбка.
Адам прекрасно понимал, что вел себя дурно сегодня утром, когда увидел Клару у пруда. Он разговаривал с ней слишком резко, позволив чувствам взять верх над разумом. И она догадалась, что послужило тому причиной. Об этом свидетельствовала сквозившая в ее голосе нежность и обходительность, с которой она попыталась увести его из сада.
Наблюдая за приближением Клары, Адам заметил, как загорелись ее глаза, когда она рассмеялась каким-то словам подруги. Сегодня утром его обуревали темные и жуткие чувства, но одно лишь присутствие Клары стало сродни бальзаму для израненной души.
Дамы поднялись на трибуну, и Адам и Брентворт подошли их поприветствовать. Клара представила Брентворту свою подругу и поблагодарила герцога за любезное приглашение на трибуну.
Минуту спустя Адам увлек Клару в сторонку. Он видел, что ее одолевали сомнения. А их близость минувшей ночью словно бы осталась в далеком прошлом.