— Твое будущее — гребаный каменный век, где все режут друг друга, а потом трахаются прямо там же, и снова режут и так без конца!
— И он прекрасен! Мир, где все переродятся через флогистон! Это первобытный мир силы, лишенный пороков! Чистый, девственный мир! Чем он хуже того, что ты делал, заключая договор со Старым?!
— Мне кажется, они оба шизики. — сказал я своему внутреннему голосу. А рассказами про Мир Силы меня еще Дьявол утомил. Уж не приложил ли Кворл в свое время руку к голове Кузьминского?
— Так делай то, зачем пришел. Избавь мир от опасных безумцев. Я верю в тебя.
Ну, хоть кто-то.
Вика встала рядом со мной. Вид у нее был жуткий. Вся в крови, одежда разорвана. На глазу повязка, купленная в системном магазине. С другой стороны, на меня облокотился искалеченный медведь.
Еле передвигая ноги, тоже весь избитый, нас догнал Олег.
— Прости, Артур, — пробормотал он, прежде чем опереться уже на Петра. Мой родной отряд паралитиков.
— Ты готова? — вновь обратился к драконице.
— Дай мне еще пару минут.
Сектанты продолжали орать друг на друга. Я сделал шаг вперед и громко сказал. — Господа! Позвольте прервать ваши дебаты.
— Детишки выжили! — удивился Мейер.
— Это ненадолго. Пусть порадуется. — вторил ему злейший враг. — Решил выговориться перед смертью?
Едрена мать, и это взрослые люди? Какие-то опереточные злодеи. А еще мне говорят, что я инфантильный!
— Пожалуй, — кивнул я. — Вы тут спорите о судьбах мира, а у меня в голове только один вопрос: кто вам дал право их решать? Эти две страхоебины? Сомневаюсь. У целой галактики, полной еще более жуткой фигни, нет права решать, как обычным людям проживать их жизни. И наша работа — держать ее в узде. А вы… Знаете, мой начальник думает, это не наше дело. Пусть сами разбираются. Но я с ним не согласен.
— Если ты защищаешь людей, — сказал медленно превращавшийся оборотень, — Ты не можешь говорить, мол, вот от этих монстров я вам помогу отбиться, а с этими уже как-нибудь справитесь.
— И это право силы. — добавил Олег. — Вот он, настоящий внутренний стержень, и рассвет. Вот что делает нас лучше. А не та чушь, которую ты пытался нам впарить, Львович!
Вика сплюнула кровь. — Пафосные дебилы… Любое мудло, которое мне угрожает, свое получит!
Она права. Нам сильно не хватает фоновой музыки. Какая речь без музыки? — Короче. Мы — Стигма! Но в первую очередь, мы — люди. И это наш мир. Пошли на хрен отседова! Давай, Настюха!
Я бросил девушке телефон, и она его поймала, несмотря на обросшую грибами руку. Аппарат охватило фиолетовое свечение. Дело было сделано.