— Обратите внимание, что нервная активность обрывается у тромба, — сказал Дюваль. — Это видимые последствия повреждения нервов. Возможно, непоправимые. Я не уверен, что мы сумеем теперь спасти Бинеса, даже если разрушим этот тромб.
— Быстро вы сориентировались, доктор, — саркастично заметил Микаэлс. — Вот и отговорка, если что.
— Заткнитесь, Микаэлс, — холодно сказал Грант.
— Надевайте скафандр, мисс Петерсон, — скомандовал Дюваль. — Пора браться за работу. И не забудьте вывернуть его наизнанку. Антитела уже приспособились к его внешней поверхности, нужно подсунуть им что-нибудь другое.
Микаэлс слабо ухмыльнулся.
— Можете не спешить. Мы опоздали. — Он показал на хронометр, на котором медленно, очень медленно цифра «семь» сменялась на «шесть».
И добавил:
— Вы не успеете завершить операцию достаточно быстро, чтобы мы добрались до исходной точки, откуда нас достанут. Даже если операция пройдет успешно, мы останемся в теле Бинеса, увеличимся и убьем его.
Дюваль продолжал выворачивать скафандр. Как и Кора.
— Ну, даже если мы задержимся, хуже, чем есть, ему не будет, — заметил Дюваль.
— А нам? Мы-то будем увеличиваться постепенно. Может, пройдет целая минута, пока мы увеличимся до таких размеров, что нами заинтересуются белые клетки. А рядом с тромбом они кишмя кишат. Они нас сожрут заживо!
— Ну и что?
— Сомневаюсь, что и «Протей» и мы переживем давление, которое обрушится на нас в пищеварительной вакуоли лейкоцита. Только не при наших размерах и после всего, что довелось вытерпеть и нам, и кораблю. Мы, конечно, увеличимся и достигнем прежних размеров, но это будет полуразрушенный корабль с одними трупами на борту. Так что, Оуэнс, давайте выбираться отсюда. И чем быстрей, тем лучше.
— Прекратить! — яростно прорычал Грант — Оуэнс, сколько потребуется времени, чтобы вернуться на исходную позицию?
— Две минуты, — тихо сказал Оуэнс.
— Значит, четыре минуты у нас есть. А то и больше. Разве увеличение через час после начала операции — это непреложный факт? Может, мы задержимся в этом состоянии еще на некоторое время. Может, поле миниатюризации простоит чуть дольше, чем ожидалось?
— Все может быть, — пробормотал Микаэлс, — но не обольщайтесь. У нас в запасе минута. Максимум две. Мы не можем обойти принцип неопределенности.