— Вам не удалось найти?
— Нет, я снова вернулся к анализам импульсов мозга. Мои расчеты не ортодоксальны. — Он резко добавил: — Ортодоксальность в данной области никуда не приведет. К сожалению, мне не дают возможности выйти за общепринятые рамки.
— Я слышал, математические методы, используемые в ваших электроэнцефалографических анализах, признаны ошибочными. Ортодоксальный и ошибочный — разные вещи.
— Все уверены в ошибочности моих суждений из-за моей неспособности отстоять их правоту. Единственная причина, мешающая доказать идею, — невозможность тщательно изучить изолированный нейрон мозга.
— Вы пытались заниматься этим? Неужели, работая с живым человеческим мозгом, вы не подставляете уязвимые места под судебные иски и криминальные разбирательства?
— Что вы, я не сумасшедший. Работаю с животными. Вынужден работать с ними.
— То же самое вы говорили два года назад. Полагаю, вы не сделали потрясающих открытий за последнее время?
— Нет. Но я убежден, что прав.
— Собственное убеждение ничего не значит, если вы не в состоянии убедить в этом кого-нибудь еще. Но сейчас я хочу задать другой вопрос. За последние два года произошло ли нечто, способное убедить в этой идее русских?
— Русских?
— Да. Почему мой вопрос вызывает удивление, доктор Моррисон? Разве не вы провели пару часов, беседуя с доктором Барановой? Не от нее ли вы только что удалились в большой спешке?
— Доктор Баранова? — Моррисон в замешательстве только и смог, словно попугай, повторить имя.
Лицо Родано сохраняло дружелюбие:
— Точно. Старая знакомая. Мы наблюдаем за ней каждый раз, когда она приезжает в Соединенные Штаты.
— Звучит как в старые недобрые времена, — пробормотал Моррисон.
Родано пожал плечами:
— Совсем нет. Теперь не существует опасности атомной войны. Мы вежливы друг с другом. Советский Союз и мы. Сотрудничаем в космосе. У нас совместная горнорудная станция на Луне, свободный въезд на космические поселения. Благоприятная обстановка и дружеские отношения. Но, доктор, кое-что неизменно. Мы следим за политическими компаньонами, русскими, только для того, чтобы не сомневаться в их доброжелательности. Почему бы и нет? Они же следят за нами.
— Но вы следите и за мной.
— Вы прогуливались с доктором Барановой. Потому и попали в поле нашего зрения.
— Подобное никогда не повторится, уверяю вас. Сделаю все, чтобы избежать встречи с ней. Она — сумасшедшая.
— Да?
— Поверьте мне на слово. Послушайте, все, о чем мы с ней говорили, не является секретным, насколько мне известно. Я свободно могу повторить каждое ее слово. Баранова принимает участие в проекте по миниатюризации.