— Путешествие не понадобилось бы, — закончил за него Грант, ядовито усмехнувшись.
— Именно. Но если вы начнете увеличиваться, находясь внутри тела, то сперва привлечете внимание защитных систем организма, а потом, довольно скоро, просто убьете Бинеса. Глядите, чтоб до такого не дошло!
Картер обвел взглядом всех присутствующих.
— Еще какие-нибудь сообщения? Нет? Что ж, тогда начинайте готовиться. Нужно сделать все это как можно быстрее.
Все мотались по операционной как сумасшедшие — не то чтобы быстро ходили, а чуть ли не бегали. Только тело на операционном столе оставалось совершенно неподвижным. Оно было обернуто тяжелым термоодеялом, насквозь пронизанным тончайшей сетью трубочек, по которым циркулировал фреон. Обнаженное тело Бинеса под этим покровом охладилось до температуры, при которой жизнь почти замерла — точнее, едва теплилась.
Голову Бинеса обрили наголо и покрыли сеткой линий, обозначающих широту и долготу, отчего голова стала ужасно похожей на глобус. На лице бесчувственного ученого застыло выражение глубокой печали, накрепко впечатанное жесткими складками у рта и вокруг глаз.
На стене рядом с операционным столом появилось изображение кровеносной системы больного, увеличенное до такой степени, что сетка сосудов головы и шеи занимала все пространство от стены до стены и от потолка до пола. С виду эта картина напоминала какое-то фантастическое дерево или даже лес — с огромными, толщиной в мужскую руку, крупными артериями и венами, окутанными невероятно запутанным переплетением тоненьких сосудов и капилляров.
В комнате над операционной, где был специальный стеклянный купол для наблюдения, стояли Картер и Рейд. Оттуда были хорошо видны панели с мониторами, за каждым из которых сидели техники в белой медицинской униформе с неизменными буквами «ФЦИПМ».
Картер склонился над стеклянным куполом, пока Рейд тихо и спокойно говорил в микрофон:
— Доставьте субмарину к миниатюризационной установке.
Такие приказания всегда отдают тихим и спокойным голосом. Тишина сама по себе говорит о многом — например, о важности происходящего. Лихорадочно делались самые последние приготовления, еще и еще раз перепроверяли, как работает термоодеяло. Каждый техник вглядывался в свой монитор, будто это была его невеста, с которой он наконец оказался наедине. Медсестры порхали вокруг Бинеса, как огромные белые бабочки.
Как только «Протей» начали готовить к уменьшению, каждый человек в операционной понял, что пошел отсчет последних минут перед стартом.
Рейд нажал на кнопку.
— Сердце!