На мониторе, расположенном прямо перед Рейдом, появилось подробная «карта» сердца Бинеса и окружающих тканей. Снизу, под монитором, высвечивалась электрокардиограмма. Сердце Бинеса сокращалось медленно, и каждое сердцебиение звучало как глухой двойной удар.
— Что ты на это скажешь, Генри?
— Нормально. Частота сокращений держится около тридцати четырех в минуту. Никаких нарушений, ни акустических, ни на электрокардиограмме. Хорошо бы и все остальное было в таком же порядке.
— Так. — Рейд переключил монитор. Что может быть не так, если с сердцем все в порядке?
Он переключился на сектор легких. На мониторе ожили показатели всех респираторных функций.
— Все в порядке, Джек?
— Так точно, доктор Рейд. Частота дыхательных движений — шесть в минуту. Меньше не получается.
— И не нужно. Продолжай наблюдение.
Теперь гипотермия. Этот сектор оказался побольше предыдущих. Сюда поступали данные из всех систем организма, но оценивался только один показатель — температура. Уровень температуры видимых слизистых, кожи на различных точках тела, температуры разных внутренних органов. На множестве экранов отмечались малейшие изменения температуры. Под каждым экраном была табличка: «Кровеносная система», «Респираторная», «Сердечная», «Почки», «Кишечник» и тому подобное.
— Что-нибудь не так, Сойер? — спросил Рейд.
— Нет, сэр. Внутренняя температура — двадцать восемь градусов по шкале Цельсия, или по Фаренгейту…
— Не нужно пересчитывать.
— Да, сэр.
Рейд как будто собственной кожей почувствовал холод — на восемь градусов ниже нормы. Восемь решающих градусов, которые приостанавливают обмен веществ, замедляют его почти в три раза по сравнению с нормой. Втрое уменьшается потребление кислорода, сердце бьется медленнее, падает скорость кровотока, и, естественно, уменьшается скорость повреждения мозга, зависимого от закупоренной артерии. Кроме того, гипотермия создает более благоприятные условия для субмарины, которая вот-вот погрузится в неизведанные глубины человеческого организма.
Картер повернулся к Рейду.
— Все готово, Дон?
— Насколько это вообще возможно, учитывая, что мы придумали все за одну ночь.
— Я не особенно верю в эту затею.
Рейд покраснел.
— Что бы это значило, генерал?
— Нам нужны не импровизации. Для меня не секрет, конечно, что вы занимаетесь проблемами миниатюризации биологических объектов. Но разве вы собирались проводить эксперименты непосредственно на человеческой системе кровообращения?
— Нет, именно кровеносную систему мы не рассматривали. Но моя группа разрабатывала подобные проблемы — хотя бы теоретически. Это, собственно, их основное занятие.