«Протей» вращался все быстрей, так что казалось, словно он парит в воздухе и вот-вот перевернется. Грант не удержался в такой неудобной позе, его нога выскользнула из-под подставки, и многострадальная левая рука, которая все еще побаливала после предыдущего удара о стенку, приняла на себя добавочный вес. Гранту на миг показалась, что рука не выдержит и сломается. Боль была жуткая. В ужасе Кора впилась пальцами в его плечо, едва не стянув с него форму.
— Хоть кто-нибудь… — прохрипел Грант, — понимает, что происходит?
Дюваль, все еще безуспешно боровшийся со своим ремнем, сказал:
— Это шунт… Артериально-венозный шунт, фистула.
С трудом подняв голову, Грант посмотрел за окно. Поврежденная стенка артерии осталась далеко вверху. Желтое сияние угасло, вокруг виднелась бугристая поверхность мрачного ущелья. Она уходила вглубь и ввысь, насколько хватало взгляда, в эту пропасть ухали эритроциты и другие кровяные частицы. Даже огромные устрашающие туши белых телец быстро проваливались вниз.
— Еще минутку, — хрипел Грант, — Еще одну минутку, Кора!
Он шептал это больше для себя, для своей израненной и горящей руки.
Судно внезапно затрясло, отчего Грант едва не потерял сознание, а потом их падение начало постепенно замедляться, пока корабль не остановился совсем.
Грант отпустил кресло и немного полежал, тяжело дыша. Кора опустилась на колени, но вскоре поднялась на ноги.
Дюваль наконец отцепился от кресла.
— Мистер Грант, с вами все в порядке? — Он склонился над едва живым Грантом.
Кора присела с другой стороны, осторожно дотронувшись До его больной руки, вероятно, чтобы помассировать ее.
— Не трогайте, — прошипел Грант сквозь зубы, морщась от боли.
— Сломана? — спросил Дюваль.
— Не знаю. — Медленно и осторожно он попытался согнуть руку. Потом взялся за левый бицепс и сжал его. — Кажется, нет. Но даже если перелома нет, я смогу ею работать только через несколько недель.
Микаэлс тоже встал из своего кресла. Огромное облегчение исказило его лицо до неузнаваемости.
— Мы сделали это! Сделали! Мы не развалились на куски! Как там, Оуэнс?
— Думаю, все в порядке, — ответил Оуэнс, — Ни одна аварийная лампочка не светится. «Протей» попал в такую переделку, что мы даже не предполагали, и выдержал!
В его голосе сквозила гордость за себя и свой корабль.
Кора все еще растерянно стояла над Грантом.
— У вас кровь! — пораженно сказала она.
— У меня? Где?
— На боку. Форма вся в крови.
— Ах это. На Той стороне у меня были небольшие сложности. А это просто пластырь отклеился. Честно говоря, это не рана, а просто царапина. Немножко крови, и ничего больше.