Очарование разрушил голос Оуэнса:
— Осталось всего девятнадцать секунд, доктор Микаэлс. Я пока не вижу никакого клапана.
— Продолжайте двигаться тем же курсом, черт возьми! Мы идем прямо на него. И хорошо, если он открыт.
— Да вот же он, — встрял Грант. — Это он? Вон то темное пятно?
Микаэлс оторвался от своих карт и скользнул взглядом по иллюминатору.
— Да, это он. Приоткрыт достаточно, чтобы мы протиснулись. Систола уже начиналась, когда они остановили сердце. Эй, всем нужно срочно пристегнуться. Мы-то проскочим через эту дыру, но сразу же за нашими спинами начнется следующая систола и…
— Если начнется, — тихо заметил Оуэнс.
— Начнется следующая систола, — повторил Микаэлс. — И нам под задницу пойдет такая волна крови, что только держись. Чем дальше мы успеем отплыть, тем лучше.
С отчаянной решимостью Оуэнс послал судно прямо в узкий проход, который виднелся в центре щели. Это и был клапан, почти закрытый, похожий на полумесяц (потому и «полулунный»).
В операционной повисло напряженное молчание. Команда хирургов застыла возле распростертого Бинеса, такая же неподвижная, как и он. Над всеми витала тень смерти, чему немало способствовал вид холодного тела Бинеса с остановившимся сердцем. Только подрагивающие датчики сохраняли видимость жизни.
В контрольном зале Рейд повернулся к генералу.
— Пока они в целости и сохранности. «Протей» миновал трехстворчатый клапан и петляет в поисках полулунного. Но Движутся они вполне целенаправленно.
— Хорошо, — сказал Картер, не отрывая глаз от секундомера в потных ладонях. — Осталось двадцать четыре секунды.
— Они почти добрались.
— Пятнадцать секунд, — безжалостно отчеканил Картер.
Кардиолог встал у электрошокового аппарата.
— Они подошли к самому клапану.
— Осталось шесть секунд. Пять. Четыре…
— Они проходят!
В это мгновение зазвенел тревожный зуммер, неотвратимый, как смерть.
— Пускайте сердце! — рявкнул один из динамиков. Нажали на красную кнопку. Заработал электрокардиостимулятор, и на специальном экране появилась ритмичная волна электрической активности — в виде пульсирующего клубка света.
Но осциллограф оставался неподвижным. Импульс электрокардиостимулятора усилился. Все не сводили немигающих глаз с осциллографа.
— Оно должно пойти! — промолвил Картер. Он, сам того не замечая, сжимал и расслаблял мышцы, как будто стараясь помочь сердцу Бинеса.
«Протей» нырнул в отверстие, которое более всего напоминало какие-то невероятные гигантские полуоткрытые губы, изогнутые в улыбке. Субмарина задела за края упругих мембран, нависавших сверху и снизу, и на мгновение замерла на месте. Рев двигателей превысил все мыслимые пределы, когда корабль пытался вырваться из крепких объятий живой ловушки, — и вот субмарина провалилась вперед, оставив за кормой коварные полулунные створки.