Александра тихо стояла в стороне. Люди плакали, мальчиков ни в церковь, ни на погребение не пустили, и они бегали друг за другом по кладбищу. Няня пыталась их успокоить, они на миг затихали, делая серьёзные лица, как у всех взрослых вокруг. Валька видел, что Александра ушла в себя, опять стала чужой и молчаливой, глаза у нее были сухие и колючие! «Смерти испугалась!» – подумал он.
– Саша, мне в Москву надо… Совет директоров… Я же теперь один… Может, со мной поедешь? На тебе лица нет!
Александра наотрез отказалась. Валька позвонил Лизке, та приехала на похороны.
– Лиз, прошу тебя, поживи у нас с Сашкой. Не нравится она мне! Вроде спокойная, но от её спокойствия мурашки бегают! Я врачу позвонил, тот говорит – не волнуйтесь, не трогайте, сама отойдёт…
Лиза переехала к Сашке.
– Валь, да езжай ты спокойно, разберёмся как-нибудь без тебя!
Лизка давно чуяла: было у неё что-то с Семёном. Знала она Александру, с глубокой молодости вместе. Раз не плачет, значит, что-то серьёзное было. И расспрашивать бесполезно – сдохнет, не расскажет!
В Москве Валентина встретили с тревогой: осилит ли такую махину? Семён был голова, а Валентин так, при нём!.. Удивлялись, как Семён всё с ним делит, ведь один по сути всё решает! Валентин, конечно, мужик сильный и не дурак вовсе, но до Семёна Генриховича как до луны!
Валька не пошёл к себе, сразу в кабинет друга. Всё было как при нём, словно только что вышел. На столе стояла большая фотография, на ней Семён смеялся, обнимая своих сыновей. Валька обратил внимание на браслет. Так вот где он видел его! Как же он мог забыть! Сразу вспомнилось, как Сёмка что-то рассказывал, вроде дорог ему как оберег. У Сашки-то откуда? Может, такой же купила или другой, просто не разглядел толком… На душе нарастало липкое беспокойство.
Машинально открыл верхний ящик письменного стола, в глаза бросился загранпаспорт. Валька открыл: полно выездов, въездов. Вот в Париж летали вместе, в Мюнхен… Он пробегал глазами по страницам. Маврикий! Он посмотрел даты. Там же была Сашка, как раз в это время! В груди медленно холодело… Цюрих! Он ничего не говорил, был практически сутки! Саша была в это время недалеко, он уехал, приехали её родители… Валька ничего не понимал.
В столе лежала папка с какими-то документами. Открыл и не поверил своим глазам. Это были подготовленные банковские документы на английском языке, везде стояла Сашина фамилия и подпись. Александра Валькину фамилию не взяла, осталась на своей, не захотела. Валька не возражал.
Он до боли сжимал зубы, ему казалось, ещё чуть-чуть, и они не выдержат такой силы… Страшно заболела голова, он не думал о друге, заранее всё прощая – его уже нет, не спросишь!