— Павел Дмитриевич, как вы думаете — за неделю можно до Ирбита добраться?
— До Ирбита? Это ведь на Урале, кажись?
— Да.
Брагин долго молчит, я, затаив дыхание, жду.
— По нынешним временам, навряд ли… Громов после бригадного похода в отпуск ездил, так от Беломорска до Кирова пять дней потратил. Считай, отсюда до Беломорска три дня уйдет, да и Свердловск — это тебе не Киров… Нет, недели никак не хватит. А тебе зачем это? Уж не домой ли собрался?
— Нет… Я так…
Меня нестерпимо подмывало открыть кому-то тайные надежды, я уже не мог больше держать их в себе, мне уже казалось, что никто лучше Павла Дмитриевича, с его умом, опытом и строгой придирчивостью, не рассудит, насколько серьезны намерения комиссара и мои упования. Единственное, чего я боялся, — это показаться смешным. И теперь, когда все, как мне думалось, рухнуло, я был доволен и тем, что вовремя удержался от откровений.
— А при чем тут Беломорск? Зачем он нужен — Беломорск? — неожиданно раздался горячий и насмешливый шепот. — Кому в голову придет ехать из Пудожа на Урал через Беломорск? Разве нет пути через Каргополь на Няндому?
Конечно же, это был Дерябин. Кто, кроме него, всегда готов ввязаться в чужой разговор? Он сидел у моих ног и курил, пуская дым в открытую дверцу печки.
Брагин не любил, когда его поправляли.
— Ты ездил на Няндому через Каргополь? — спросил он Дерябина тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
— Ну и что? Я и в Рязань никогда не ездил, а через Казань туда не поеду, — и Дерябин коротко всхохотнул.
— Ты не ездил, а я от Пудожа до Няндомы пешком, шаг за шагом, прошел, все двести верст. Весной, вместе с бригадой… И потратили мы на это больше недели. Вот так, Дерябин.
— Чего ты сравниваешь? Чего сравниваешь? То — весна, распутье, а тут — зима… Если и не будет попутных машин — встал на лыжи и айда. Парень молодой, три дня — и в Няндоме. Сел в поезд, одна ночь — и в Вологде. Пересел в другой, два дня — и в Свердловске. А там сколько до Ирбита?
— Там немного, двести верст, поезд семь часов идет, — сказал я, невольно поддаваясь дерябинской убежденности.
— Ну вот. Сколько дней вышло? Семь? Ладно, добавим еще сутки на всякий случай. Получается, за восемь дней можно добраться.
— Тьфу ты! Противно даже слушать!
Брагин повернулся на другой бок и затих, но Дерябин не привык уступать последнего слова.
— В командировки только так и ездят. А если сидеть сложа руки, ждать, на удобства рассчитывать, всего страшиться — то лучше и не трогаться с места… Есть и еще один путь — через Вытегру, Кириллов, прямо на Вологду. Но тут советовать не стану. Коли военные держат дорогу в порядке — можно в два дня до Вологды проскочить, а коли нет — и за полмесяца не проберешься. Четыреста верст с гаком… А тебя что, действительно на Урал командируют? — спросил он так прямо и неожиданно, что я растерялся…