– Так, это пещеры гроттанов, – сказала Найя. – Смотрите, вот еще надпись.
На блестящих минеральными отложениями стенах виднелись снооттиски: еще пиктограммы, но были и слова тоже. Кайлан провел по ним пальцами, подумав, не эти ли снооттиски в давние времена оставил Джир.
– «Да поглотит тьма весь неистинный свет», – прочел он вслух. – Звучит жутковато. Написано как пожелание, но что-то мне подсказывает, что нас о чем-то предупредили.
Тавру надпись не заинтересовала, хоть она и умела читать. Видимо, способность читать еще не гарантировала интерес к написанному.
– Пойдемте. Ногами идти быстрее.
Проход стал, несомненно, шире, но идти было не легче. Под ногами постоянно сдвигались неустойчивые камни – скользкие, острые и незаметные во тьме. Пару раз Кайлану показалось, что он слышит перешептывания, но выяснить, наблюдают ли за ними, не было никакой возможности. Когда его ухо оказывалось вблизи от каменной стены, он слышал слабые удары и постукивания, словно где-то в отдаленной части пещеры кто-то барабанил пальцами.
Чем дальше они уходили от внешнего мира, тем чаще им встречались снооттиски, правда, большая часть слов и символов были незнакомы Кайлану. Вскоре стены пещеры оказались сверху донизу покрытыми снооттисками, которых было больше, чем страниц в его книге. Кайлан с Найей завороженно смотрели на письмена, и он показывал ей некоторые легко узнаваемые пиктограммы. Вскоре она сама стала различать их: символы трех солнц и трех лун, закрученный трехчастный символ Тра.
– Сердце Тра, – стал читать Кайлан. – Мы, клан гроттанов, ближе к Сердцу Тра, чем… любой другой… До Замка Кристалла несколько дней пути на запад. Наверное, это образное выражение.
– Каждый клан гельфлингов считает себя ближайшим к Тра, – сказала Тавра. – Из всех обитателей планеты только гельфлинги соревнуются из-за этого. Это абсурд.
Кайлан попытался смягчить напряжение.
– Возможно, у нас разные модры-основательницы, – сказал он, – но все мы гельфлинги. Конечно же, все мы одинаково близки к Тра.
Тавра фыркнула.
– Может, кланы гельфлингов и смогут достичь согласия между собой, но остается еще множество других существ. Любимцам Огры достается много благ, даже если они не воспринимаются благами. Так ведут себя все избалованные дети.
Найя закатила глаза, хоть Тавра стояла к ней спиной и не могла этого видеть. Кайлан не понял, к чему она клонила, но решил не уточнять. Разговор и так был на грани, не стоило заполнять тесное пространство ссорой. Молчание, наверное, было лучшим способом погасить костер раздора, и все замолчали.