, затем — на постоянной основе. Их сотрудничество продлится четырнадцать месяцев, пока
Daily Mirror не предложит Черчиллю более выгодные условия
[2288].
Черчилль действовал в одиночку, но его влияние на формирование общественного мнения, как, впрочем, и на создание собственной репутации борца против нацизма, было внушительным. Он и сам понимал, насколько огромной силой обладает. Даже в своем возрасте, даже в условиях отсутствия официальной должности, даже являясь жертвой цензуры. В одной из статей, вышедшей в 1938 году в майском номере News of the World, он писал: «Более четырех миллионов экземпляров газеты с этой статьей будут куплены в воскресенье, и как мне сказали, каждый номер прочитает по два-три человека, таким образом, десять или двенадцать миллионов людей прочитают написанные мной слова»[2289].
Это замечание было сделано до Мюнхена, после которого, как выразился сам Черчилль, «возможностей для свободного выражения своей точки зрения становится все меньше»[2290]. И тем не менее статьи под авторством знаменитого британца выходили. Англоязычная и европейская публика все-таки получала Черчилля, который, несмотря на все препоны со стороны правительства, Би-би-си и отдельных изданий, заключал новые договоры и писал новые статьи. Еще никогда он не писал так много. И это в возрасте, когда многие его коллеги по перу выходили на пенсию, наслаждаясь отдыхом и умиротворением. Но Черчиллю отдыхать было некогда. Он вел свою борьбу и постепенно, шаг за шагом, одерживал в ней победу.
Черчилль не ограничивался написанием только статей. В апреле 1938 года он решил подготовить к изданию новый сборник речей. Этот формат был хорошо знаком ему, хотя он и не прибегал к нему уже семь лет, со времени индийской кампании. Но в намечающемся произведении были и свои новшества. Во-первых, среди всех сборников британца это был первый опус, который посвящался исключительно вопросам международной политики. Черчилль считал, что новая книга будет пользоваться успехом. «Не вижу причин, почему этот сборник не станет читаться, — рассуждал он. — Я потратил на составление этих текстов столько же сил, сколько на любую написанную мной книгу»[2291]. Да и самими речами он был удовлетворен, заявляя, что «гордится» ими «больше чем всем остальным, сделанным за сорок лет общественной жизни»[2292].
Второе нововведение заключалось в том, что в качестве составителя сборника Черчилль выбрал не себя. В своем время он мечтал, что в один прекрасный день ему посчастливится выступить в тандеме со своим отцом. Этим мечтам не суждено было сбыться. Но прошло больше сорока лет, и он смог объединить усилия с сыном. У Рандольфа был тяжелый характер, и он не раз причинял боль своему родителю. Но одно было бесспорно: он всегда и во всем обожал отца. «Очень трогательно смотреть, насколько Рандольф боготворит Уинстона», — признавал Гарольд Николсон в мае 1938 года