.
Тут стоит еще напомнить, что, столкнувшись с косностью одних депутатов и революционным радикализмом других, Столыпин провел законы, касающиеся наделения крестьян собственностью на землю, в чрезвычайном порядке статьи 87 Основных законов Российской империи. Более того, Столыпин сознательно пошел на государственный переворот, изменив в порядке статьи 87 избирательный закон, чтобы прекратить революцию и начать строительство новой России — свободной и могущественной. Комментарием такого рода поведения премьера могут служить слова П. Струве: «Государство должно быть революционно, когда и поскольку этого требует его могущество. Государство не может быть революционно, когда и поскольку это подрывает его могущество. Это “закон”, который властвует одинаково и над династиями, и над демократиями. Он низвергает монархов и правительства; и он же убивает революции»[153].
Так что слова Исаева оказываются встроенными в давний идейный спор, который и сегодня актуален как никогда.
В. Ю. Сурков говорит об эпохе 90-х: «Если то, что я описал, есть демократия и если это есть свободное и справедливое общество, то что же такое Содом и что в таком случае Гоморра? Никакой свободы, конечно, не было и в помине. Сейчас многие говорят, что тогда была свобода. Ну разве был свободен нищий человек? Вообще что такое свобода? Помимо того, что это идея, это то, чем вообще-то надо бы пользоваться. Разве может обнищавший забитый человек пользоваться своей свободой?»[154] «Группа Исаева» почти за год до цитированного выступления В. Ю. Суркова перед слушателями Центра политической учебы «Единой России» говорит о том же: «Пятнадцать лет назад молодой российский либерализм провозгласил своим лозунгом свободу. На деле же непродуманные преобразования привели к произволу бюрократов и олигархов (у Суркова — “разбойничья воля” и просто “свинство”. — А. К.), а гражданам дали только одну свободу — свободу выживать»[155].
24. По ту сторону «правого» и «левого»
Таким образом, либералы и социал-консерваторы оказались на грани взаимного анафематствования. При этом и те и другие заверяли однопартийцев (и руководство) в том, что они — за единство партии и фракции в Государственной Думе и ни сном ни духом не помышляют не то что о расколе, но даже о конституировании. В. Плигин: «Мы говорим о единстве “Единой России”; речь не идет о формировании какого-то блока в “Единой России”». А. Исаев: «Мы работаем в рамках партии “Единая Россия” и категорически против раскола партии. При всех разногласиях, а они есть в партии, эти разногласия ничто по сравнению с той пропастью, которая разделяет нас с КПРФ и старыми либералами — СПС и “Яблоком”»