Инставрация смыслов: лекция Суркова и новый русский консерватизм
«Русский Журнал», Russ.Ru, 16 июня 2007
Во время выступления В. Ю. Суркова впечатления у меня чередовались: то возникал эффект узнавания, то с подачи докладчика включался процесс параллельного развертывания той и иной мысли, то внутренний голос говорил: «Ага! Наконец-то!» Конечно, после чтения доклада мысль сразу перешла в другое — аналитическое — измерение, а потому я решил просто по факту публикации восстановить те свои первоначальные впечатления «на слух», которые возникли в зале «Ротонда» Академии наук при выступлении В. Ю. Суркова.
Когда через пару-тройку минут стало ясно, на какую высоту поднял планку Сурков, я понял, что присутствую при начале чего-то совершенно нового в современной истории России. После нескольких своих выступлений разного формата Сурков предложил публике политико-философский доклад, в котором невооруженным взглядом опознается попытка сформулировать внятную, исторически обоснованную идеологию. Прямо во время выступления мне стало ясно, что в России обозначились две идеологические парадигмы, которые стоят по ту сторону и революции, и реакции. Основные положения первой сформулировал Сурков, и после этого — методом от противного — стало ясно, что существует другая — либеральная без радикализма, умеренно-либеральная идеологическая парадигма, представленная (конечно, условно) командой Евгения Ясина в ГУ ВШЭ. Обе эти идеологические парадигмы находятся, как уже отмечалось, по ту сторону революции и реакции, по ту сторону большевизма, как «красного», так и «черного». Обе могут быть конвертированы в политическую программу и стать отправной точкой для текущей реальной политики.
На обсуждении доклада Суркова в «Редакторском клубе» «Русского журнала» Алексей Чадаев, сопоставив впечатления от доклада и от питерского экономического форума, четко обозначил конец определенной эпохи в истории новой России — эпохи, которая началась с Егора Гайдара и, добавлю, Григория Явлинского и заканчивается Грефом — Кудриным. Это эпоха, когда осмысление прошлого, настоящего и будущего России шло в экономических категориях. Соглашаясь с Чадаевым, я бы добавил, что подошла к концу «эпоха экономизма». Наступает новая эпоха, которая, на мой взгляд, будет определяться в категориях политики и идеологии. Это эпоха «большого целеполагания», то есть собственно попытка сформулировать свое чаемое будущее и оценить из него наше настоящее. Это и есть тот взгляд из утопии, о котором говорил Сурков. И именно выступления Суркова обозначили переход к новой эпохе — эпохе идей и смыслов, несмотря на то, что та же либеральная доктрина в ее русском изводе сформулирована достаточно давно. Тут надо учитывать статус докладчика. Если идеологические концепты предлагает человек, который занимает одно из центральных мест в современной политике России, то мимо такой манифестации не может пройти никто. Можно соглашаться с позицией Суркова, можно ее отрицать, но нельзя ее не заметить. Именно поэтому Сурков задал систему координат, в которой опознаются в том числе его оппоненты, несмотря на то, что они «родились» гораздо раньше. Теперь настало время для общенациональной дискуссии по идеологическим вопросам, что неизбежно поставит на повестку дня вопросы «большого целеполагания» для России.