Он сухо произнес ритуальную формулу, принятую в суде. Бросил на рыжеусого взгляд, от которого тот слегка побледнел. Положил обе ладони на конторку с микрофоном:
— Я свидетельствую, что обвиняемый Конрад Строк подсыпал вещество в бокал жертвы и, пользуясь ее беспомощным состоянием, посадил к себе в машину.
— Вы видели, как он подсыпал предполагаемое «вещество»? — быстро спросил рыжеусый. — Своими глазами?
— Нет. Но я видел реакцию жертвы, которая до этого была трезва, а через секунду упала. И еще, — он опередил рыжеусого, не давая ему сказать слово, — я видел анализ крови Эгле Север, сделанный той же ночью. И вы, — он смотрел рыжеусому в глаза, — тоже видели этот результат, правда? Другой человек, не ведьма, от такой дозы впал бы в кому. Но вы рассказываете о моральном облике жертвы?
— По делу, — заметил судья.
Мартин кивнул:
— Я видел своими глазами, как проводился обряд так называемой «Новой Инквизиции», и нет, это не «сексуальные практики». Это насилие и покушение на убийство, и, если бы я не вмешался, потерпевшая тут бы не сидела. — Он не смотрел на Эгле. — В деле содержатся результаты экспертиз, подтверждающие мои слова, но суду предлагается версия, что жертва якобы предложила интимные услуги! Жертва дружески предложила насиловать ее вчетвером в окружении дров, облитых бензином, под знаком «Новой Инквизиции»?!
Эгле съежилась от звука его голоса, но и рыжеусый съежился тоже.
Мартин накинул черный капюшон. Его лицо преобразилось, открытыми оставались только подбородок и жесткие губы. Глаза блестели в прорезях:
— Как верховный инквизитор провинции Одница я делаю официальное заявление. Перед нами серия преступлений на почве ненависти к социальной группе «ведьмы». При том, что, не пройдя и не собираясь проходить инициацию, обе жертвы не представляли никакой угрозы и не совершали правонарушений. Инквизиция округа Одница расценивает манипуляции защиты как грубое противодействие правосудию, сознательную попытку ввести суд в заблуждение и как новое преступление на почве ненависти, идеологически продолжающее дело «Новой Инквизиции».
Он вещал так, будто полжизни провел в судах. Эгле обняла себя за плечи, ее знобило.
— Инквизиция округа Одница подготовила по этому поводу соответствующий иск, — закончил Мартин. — У меня все.
На лице рыжеусого цветными остались только усы — необыкновенно яркие на бледной коже.
* * *
На выходе из здания суда Эгле увидела припаркованный серый «Лебедь» и остановилась: она была свободна уйти сейчас — и никогда его больше не видеть. Он давал ей выбор.