Чаг вытащил из разгрузки ещё одну гранату с «пыльцой», но так и не успел ее кинуть. Над головой рявкнул «Шуруп», второй танк окутался ярко-фиолетовым облаком.
– Берегись! – Шнык отбросил пустой контейнер.
Чаг отшатнулся назад. Пулемёт «Тяпы» яростно разбрасывает пули во все стороны. Не поможет. Чаг убрал гранату с «пыльцой» обратно в кармашек.
Второй «Тяпа» разделил судьбу первого. В ярко-фиолетовое облако вонзились дымовые следы, «Дюбеля» и «Шурупы» растерзали боевую машину.
Главная задача первого и третьего отделений ослепить противника и по возможности задержать. Тогда как оставшееся на сотню метров в тылу второе отделение добивает его реактивными гранатами.
Визг тормозов и глухой удар. Чаг снова высунулся наружу. Третий «Тяпа» смачно врезался в заглохших товарищей. Приплюснутая башня величественно развернулась. Чаг и Шнык судорожно откатились в глубину развороченной спальни.
Выстрел.
Звуковое цунами подняло с пола пыль и мелкие камешки. Кажется, ещё немного и дом и туннель проспекта обвалятся.
– Чаг! Давай! Уйдёт! – сквозь звон в ушах пробился голос друга.
Чаг неловко перевернулся на левый бок. «Тяпа» неистово верещит и тычется в стены. Не иначе пытается развернуться. Руки привычно вытащили из разгрузки гранаты. В голове звон, как в пустой бочке. Вот, кажись, чека, предохранительная.
– Готов? – спросил Шнык.
– Да, – Чаг приподнялся на левом локте.
– Давай!
Друзья разом бросили гранаты в проём. Танка не видно, но где он находится, ошибиться невозможно. Очередной толчок в стену потонул в грохоте взрывов.
– Ещё! Ещё! – торопливо командует Шнык.
Чаг выбросил последние гранаты. Под проломом прогрохотали взрывы. Чем теперь стрелять? Чаг оглянулся. Там, на полу, где вечность назад было окно, присыпанная кирпичной крошкой связка «Шурупов», Бублик и Жора так и не успели ими воспользоваться. Перебирая руками и ногами, Чаг пополз в сторону штурмовых гранат. Мелкие камешки скрипят и крошатся под прочной тканью борга, а пыль скрывает не хуже тумана. Ну сейчас он получит! Левой рукой Чаг дотянулся до связки.
– Отставить огонь!
Чаг удивлённо уставился на Шныка. Командир отделения поднялся на ноги.
– Да, Непоседа, отставить, – Шнык кивнул. – Бой законен.
В это трудно поверить. Чаг осторожно, ожидая в любой момент смертельного подвоха, выглянул в пролом. На проспекте Первопроходцев царит тревожная тишина. Ни рёва моторов, ни стрекота пулемёта, ни треска раздираемого асфальта. Посла какофонии боя тишина кажется звенящей. Хотя нет, не совсем. Чаг приподнялся и осторожно выглянул наружу.
Да-а-а… Некогда грозные боевые машины являют жалкое зрелище. Динамическая защита местами содрана полностью, броня засыпана пылью и заляпана «пыльцой». У первого танка сорвана левая гусеница. Теперь понятно, почему его так резко занесло. Башня второго пробита в двух местах, из дырочек струится дым. Третий танк проткнул стволом стену дома напротив, да так и замер. Последний «Тяпа» пытался отступить, удрать, но не смог ни развернуться, ни повернуться вдоль проспекта. То ли от глупости, то ли от страха водитель не догадался дать задний ход.