Но в ответ Наполеон лишь насупил брови:
– О, моя слава! – воскликнул он. – Не знаю, что бы я отдал сейчас за то, чтобы все, что я услышал от Жюно, оказалось неправдой… Как же я люблю эту женщину…
Чуть позже Наполеон взял себя в руки и ни с кем уже не говорил больше на эту тему. Жюно, впрочем, его откровения дорого обошлись. Простодушный, желавший сделать все как лучше, он не учел того, что рассказать другу о неверности его жены – отнюдь не самый удачный способ укрепления дружеской привязанности. Подобная «доброжелательность» опасна еще и потому, что она наносит удар по гордыне, задевает чувство собственной значимости и вызывает обиду и желание нанести ответный удар. Особенно у корсиканца.
Петь дифирамбы подруге друга – это вопрос склонности. Но петь дифирамбы его жене – это уже вопрос необходимости, больше того, личной безопасности. Бедный Жюно и предположить не мог, что в дружбе, как и во многом другом, нужна не откровенность, а дипломатия.
И кстати, Бурьенн по этому поводу потом написал так:
«Я заметил впоследствии, что он [Наполеон. – Авт.] так никогда и не простил ему этой глупости; и могу сказать почти наверняка, что это стало одной из причин, по которым Жюно не был сделан маршалом, подобно многим из его товарищей, которых Бонапарт любил меньше, чем его».
Эжен де Богарне находился в Египте вместе с Наполеоном, и, бросая армию, будущий император взял юношу с собой.
9 октября 1799 года после 45-дневного плавания Наполеон и его спутники прибыли во Францию. Было замечено, что на протяжении всего пребывания в открытом море беглец (а по сути – дезертир) всецело полагался на капитана своего корабля и никогда не выказывал ни малейшего беспокойства. Ни угрызения совести, ни сожаления его тоже не мучили.
Наполеон, а вместе с ним и Эжен де Богарне отплыли из Тулона 19 мая 1798 года. Следовательно, они находились вне Европы шестнадцать месяцев и двадцать дней.
Когда 16 октября 1799 года генерал вернулся из Египта в Париж, он сразу же помчался на улицу Победы, чтобы увидеть свою Жозефину. Он не сомневался, что его ждут и дом сияет праздничными огнями.
Наполеон выскочил из кареты, вбежал в дом и оцепенел в изумлении: вестибюль не был освещен. Он в возмущении начал открывать одну дверь за другой: комнаты были пусты и холодны. Совершенно взбешенный, он поднялся по лестнице и увидел растерянного слугу:
– Где моя жена?
– Она уехала встречать вас…
– Ложь! Она у любовника! Упакуй ее вещи и выставь их на лестницу – пусть забирает…
В тот вечер Наполеон в очередной раз «твердо решил» развестись.