— Считаете, ваши брат и сестра получили по заслугам? — спросил я. — Поскольку не нашли в себе сил вырваться из дома, когда им было столько же лет, сколько вам?
Марион покачала головой.
— Они были как птенцы, оба на коготках ждали, что я вернусь и заберу их с собой. И что было бы? Обоим недоставало дисциплины, чтобы задержаться хоть на какой-то работе. О школе вообще говорить нечего. Я из кожи вон лезла, чтобы получить отличный аттестат, а Сара и Бобби сделали все, чтобы испоганить свое будущее.
— Значит, вы старшая из детей?
— Да.
— Обычно с этим связана особая ответственность.
— Разумеется. Но эта ответственность предполагает только помощь в самопомощи.
А ведь эта Марион во многом копия меня самого. Она тоже решила не повторять своих родителей и поняла, что это возможно, только если выбрать иной образ жизни. И сделала ставку на образование.
Знание — сила. Сила — свобода. А свобода — это всё.
Наши взгляды встретились в безмолвном взаимопонимании. Я видел, она знает, что мы с ней одного поля ягоды.
— Так чем же, по-вашему, я могу вам помочь?
— Бобби и в полиции, и у адвокатов добивался оправдания сестры. А что вы думали по этому поводу?
— В смысле, верила ли я в ее невиновность?
— Да.
— Нет, не верила, — быстро ответила Марион.
Я с удивлением посмотрел на нее:
— Не верили?
— Нет.
Мы оба помолчали.
— По-вашему, Сара вправду убила пятерых людей? — спросил я.
— Я не юрист, — сказала Марион. — И не полицейский. Но я знала Сару. И если вы спросите, верю ли я, что она была достаточно испорчена и безрассудна, чтобы убить человека, то, увы, мне придется ответить утвердительно. Ну а что говорят по поводу вины фактические доказательства, спросите кого-нибудь еще.
Опешив, я подыскивал слова, чтобы сформулировать нужную мысль.
— Насколько я понял, Бобби придерживался диаметрально противоположного мнения по обоим вопросам, какие вы косвенно затронули. Он считал, что Сара не убийца и что доказательная база слишком слаба.
— Она ведь созналась.
Марион пожала плечами.
— Бывает, люди сознаются в преступлениях, которых не совершали, — сказал я.
— Всякое бывает, — сказала Марион. — С Сарой много чего бывало.
— Я не нашел никаких упоминаний о том, чтобы Сару ранее привлекали к ответственности за насильственные преступления.
— Так ее и не привлекали. Обычно Саре удавалось смыться.
— Вы сообщали об этом полиции? — спросил я.
— Что Сара и раньше прибегала к физическому насилию? Нет, не сообщала.
Невольно я усомнился в услышанном. Вплоть до этой минуты я был готов видеть в Саре Телль жертву. Жертву заговора и таких страшных угроз, что она без всякого сопротивления облачилась в одежды Иова. — Не сходятся у меня концы с концами, — сказал я. — Вы говорите, что ушли из родительского дома в шестнадцать лет. Бросили младшего брата и сестру. И все же считаете, что знаете их вполне хорошо.