Из дома доносится музыка, в окнах первого этажа я вижу парней из лагеря. Они вломились в чужой дом и устроили вечеринку.
Фин снова воет, поводя в воздухе чутким носом, а я притрагиваюсь ладонью к его голове – не могу понять, зачем он прибежал сюда. Затем вслед за волком поднимаю взгляд к верхнему этажу.
Там в окне кто-то есть.
Девушка. Ее лицо едва просматривается сквозь темное стекло.
Это она.
С ней что-то не так, я замечаю страх в ее глазах. К входной двери я решаю не идти, не хочу, чтобы меня видели другие. Поэтому оставляю волка, забираюсь на окно первого этажа и дотягиваюсь оттуда до выступающего над домом ската крыши. Затем, обхватив руками водосточную трубу, закидываю ногу на край крыши. Такой фокус я не раз проделывал, когда забирался на крышу дома моего соседа, Нейта Линча, чтобы вместе с ним выпить пивка, которое он крал из отцовского гаража. Мне кажется, что все это было сто лет назад, в какой-то совершенно иной жизни, бесконечно далекой от этих гор. Впрочем, залезать таким образом на крышу можно одинаково что здесь, что там. Ну, если не считать снега, разумеется.
Низко пригибаясь от ветра, я добираюсь до окна на втором этаже и, свесившись вниз, стучу пальцем по стеклу.
Нора поднимает голову и смотрит на меня. Нервно почесывает голову, настороженно темнеют ее глаза в полумраке комнаты.
– Нора, – говорю я в окно и показываю, чтобы она открыла его. Но вместо этого она отступает на шаг в глубь комнаты. Возможно, я не должен осуждать ее за это. Возможно, я и в самом деле злодей. Моя нога поскальзывается на снегу, но я восстанавливаю равновесие, не давая себе скатиться к краю крыши.
– Пожалуйста, – говорю я, хотя и не уверен, что она может слышать меня.
Нора закрывает глаза, словно не веря, что видит меня наяву. Словно я могу исчезнуть, стоит лишь ей сильно этого пожелать. Но вновь открыв глаза, она видит, что я все еще здесь. Теперь Нора быстро подходит к окну, отпирает и открывает его.
Я упираюсь ладонями в края оконной рамы и ныряю в комнату, принося с собой холодный воздух и снег.
– Ты в порядке? – спрашиваю я, опасаясь подходить к Норе ближе, чтобы не испугать ее.
– Что ты делаешь? – спрашивает она, поджимая губы. – И как ты узнал, что я здесь?
– За Фином бежал.
Нора оглядывается на запертую дверь.
– Что случилось? – спрашиваю я. – И почему ты здесь?
Она вновь пятится прочь от меня.
– Они меня заперли, – мрачно говорит Нора и начинает растирать ладонями предплечья, отчего сразу кажется мне маленькой и замкнутой. Ненавижу, что она меня боится. Ненавижу, с каким выражением она смотрит на меня. Ненавижу, когда при каждом моем движении она вздрагивает и старается еще дальше отодвинуться.