Парень пропадает.
Парень умирает.
Кто виноват?
Внезапно сквозь облака пробивается утреннее солнце и на короткое время проникает своими лучами во все окна хижины мистера Перкинса. Освещает в его доме каждый темный угол, в солнечных лучах становится видна каждая висящая в воздухе пылинка, все книги на полках, каждая картинная рамка и кружевные ленты качающейся под потолком паутины.
Идя сюда, я на что-то надеялась, хотя и не вполне была уверена, на что именно. И задала неправильные вопросы, на которые у мистера Перкинса нет и не может быть ответа. Будь жива бабушка, я пошла бы к ней, и она обняла бы меня своими полными руками и начала бы напевать вполголоса мелодию, пока я не успокоюсь и не усну. А затем, пробравшись в мой сон, нашептала бы мне ответ на все, о чем мне нужно знать. И я проснулась бы с чистым сердцем, чувствуя себя свежей и обновленной, словно заново родившейся на свет. И мне хотелось бы петь и смеяться.
Но бабушка умерла, мамы рядом нет, а есть у меня только старый мистер Перкинс.
Я одна.
– Спасибо, – мрачно говорю я и сквозь накатывающие из камина волны жара иду к входной двери и открываю ее. Я чувствую себя подавленной, никчемной и плывущей по течению. Я Уокер, которая не знает, что ей делать дальше. Кому верить.
Но прежде чем я успеваю выйти на холод, мистер Перкинс подходит ко мне, покашливая.
– Тебя преследует мотылек, – говорит он.
Я поднимаю взгляд и вижу кружащего у крыши крыльца костяного мотылька.
У меня замирает сердце в груди. Я стою и боюсь пошевелиться.
– Последнее время я часто вижу его, – тихо говорю я, чувствуя, как меня до костей пробирает холод. Это правда, которой нельзя избежать.
– И ты знаешь, что это означает? – спрашивает мистер Перкинс, стоя в дверном проеме.
Я стискиваю зубы, затем с трудом разлепляю челюсти и произношу, чувствуя тяжесть каждого слова:
– Смерть приближается.
– Это означает, что у тебя совсем мало времени, – говорит мистер Перкинс, и у него вновь начинают дрожать руки.
Я сглатываю и хмуро смотрю на мистера Перкинса. У него такое печальное лицо, будто это я сейчас гораздо ближе к смерти, чем он. Нас с ним разделяет стена ледяного, обжигающего воздуха.
– Будь осторожна, – говорит наконец мистер Перкинс и переводит взгляд на камин. Говорить больше не о чем. Моя судьба уже предрешена.
Смерть идет за мной.
Смотрю, как мотылек улетает прочь от дома мистера Перкинса в сторону леса и исчезает там в лучах солнца, пробивающихся сквозь густую чащу.
– Оставь меня в покое, – шепчу я сквозь зубы, но поздно. Мотылек уже исчез.
Смерть не торопится. Она уже здесь.