Она впилась в него взглядом, вздохнула.
— Наверно, я делаю глупость… Он спрашивал, нашли ли в карманах записку.
— В чьих карманах?
— Убитого, конечно.
— На этот вопрос вы ответили «нет»?
— Я подумала, если бы нашли что-нибудь важное, я бы слышала… Но Марсель спрашивал вовсе не потому, что он убил. Я же говорю, мы собирались пожениться…
— Тем не менее он каждую ночь лазил в спальню Лиз Форлакруа…
— Он ее не любит!
— Оригинальный способ не любить.
— Ну, вы же знаете, какие мужчины… Это не любовь, это совсем другое. Он мне сам часто говорил… Это у него порочная привычка, и он мне клялся, что избавится от нее…
— Неправда!
Тереза вздрогнула, голос у нее изменился, стал резким, вульгарным.
— А по какому праву вы говорите, что это неправда? Может, были там? Может, неправда, что я видела, как он выходил из дома судьи не через окно, а через дверь? И что судья с ним вежливо прощался? И что был в курсе всего? И кого вообще в этом деле можно назвать порядочной а кого нет? Да, я родила ребенка. Но я не заманиваю к себе в комнату мужчин…
— Стоп! Стоп! Когда вы видели Марселя с судьей?
— С месяц назад. Погодите… Перед самым Рождеством.
— И вы говорите, вид у них был такой, словно они понимают друг друга? А что ответил Марсель, когда вы потребовали у него объяснений?
Сейчас она соврет. Это было ясно по тому, как дрогнули у нее крылья носа.
— Он сказал, чтобы я не беспокоилась… что все будет хорошо… что меньше чем через полгода мы поженимся и поселимся на другой стороне пролива в Шарроне, чтобы не видеть больше здешних… Понимаете, он меня любит! Зачем ему убивать человека, которого он даже не знает?
Шаги на лестнице, в коридоре. Скрипнула дверь. Это пришел Межа. Насвистывает, раздевается.
— Тереза, вы больше ничего не хотите мне сказать? Подумайте. В ваших словах лжи столько же, сколько правды. Из-за вранья мне трудно быть признательным вам за сказанную правду.
Мегрэ поднялся. В этой комнатке он выглядел слишком высоким и грузным. И вдруг, когда он меньше всего ждал этого, Тереза кинулась к нему на грудь и разрыдалась.
— Ну! Ну! — успокаивал он ее, как ребенка. — Ничего страшного. Расскажите, что у вас на душе.
Тереза всхлипывала так громко, что Межа выглянул из номера.
— Успокойтесь… Этак вы весь дом поднимете. Вы не хотите сейчас говорить? — Пряча лицо на груди Мегрэ, она затрясла головой.
— Зря. А впрочем… Ложитесь-ка в постель. Хотите, я дам вам снотворное, от которого вы сразу заснете? — Она кивнула, совсем по-детски. Мегрэ накапал в стакан снотворного, плеснул воды. — Утром все будет хорошо.