— Это все, что я хотел узнать. Можете идти. Кстати… Дидина, скажите, где живет служанка Альбера Форлакруа?
— А это как раз его дочка.
— Полита?
— Да. Но она не живет с отцом. Если хотите повидать ее, поторопитесь: она рано ложится. Тем более что для разнообразия ждет прибавления семейства. Это с ней каждый год случается.
— Межа, ну-ка приведи ее. Да будь с ней повежливей.
Мегрэ чувствовал все большее возбуждение. Полит стоял у двери, ожидая разрешения уйти. Он вышел вместе с инспектором и показал ему хибару дочери.
— И как только мужчины не брезгуют ею! Да вы сами ее увидите. Но, может, она приведет себя в порядок, прежде чем прийти… Если бы мне пришлось есть то, что она приготовила…
Дидина умолкла, с удивлением глядя на комиссара, который замер, не слыша, не видя ее. Его осенила мысль. Внезапно он бросился к телефону.
— Мадемуазель, вы еще не легли?.. Алло!.. Соедините меня с виллой «Альберт Первый» в Ларош-сюр-Йон… Номер сорок один… Звоните, пока кто-нибудь не ответит. Уж дежурная-то сестра там должна быть… Да, благодарю вас…
Он забыл про Дидину, а она, все такая же услужливая, не отставала:
— Вы думаете, это Марсель? Я знаю их обоих, и если вы спросите моего мнения…
— Тихо! — с яростью цыкнул Мегрэ. Он не спускал глаз с телефонного аппарата. После стольких часов, дней розыска… — Алло! Это дом отдыха «Альберт Первый»?.. Кто у телефона?.. Скажите, мадемуазель, доктор еще на месте?.. Ах, дома… Вы не можете соединить меня с его квартирой? — Щеки у Мегрэ раскраснелись, он грыз черенок трубки, уставившись невидящим взглядом на Дидину. — Алло! Это вы, доктор?.. Ужинаете? Прошу прощения… Да, это комиссар Мегрэ. Я хотел бы спросить… Вы, разумеется, обследовали ее… Как? Гораздо тяжелее, чем может показаться?.. Нет, речь не об этом. Мне хотелось бы узнать, не обнаружили ли вы чего-нибудь неожиданного… Да… Что?.. Вы уверены?.. Три месяца?.. Благодарю вас, доктор… Да, конечно, составьте официальное заключение… Она спокойна?.. Благодарю. И еще раз простите, что потревожил вас.
Мегрэ был возбужден до предела. Обнаружив, что свидетельница все так же сидит на стуле, он бросил ей:
— А теперь, дорогая Дидина, можете идти. Вы были чрезвычайно любезны, но пока вы мне не нужны.
Старушка с явным сожалением поднялась, но уходить не собиралась.
— А ведь я догадалась, что он вам сказал.
— Тем лучше для вас. Ступайте. Если хочется, подождите рядом.
— Она тяжелая, да?
Мегрэ не поверил своим ушам. Нет, право, эта старуха пугает его.
— У меня нет времени беседовать с вами. Идите. А главное, помалкивайте.