— Неправда, — спохватилась она. — Вы хотите меня обмануть.
— Уверяю вас, Тереза, Лиз Форлакруа на четвертом месяце беременности.
— Так вот почему… — почти прошептала она.
— Что «почему»?
— Почему он хотел на ней жениться.
— Значит, вы признаете, что он хотел на ней жениться? Однако он не объяснил вам причины? Теперь вы ее знаете. Вам известно, что…
— А у меня, что, нет ребенка? Я, что, хуже дочери судьи? Чего же он на мне не женился?
На нее, должно быть, любопытно было смотреть через застекленную дверь: видно, что она разозлилась, а почему — непонятно.
— Так вот знайте: еще в тот вечер…
— И что же вы ему сказали в тот вечер?
— А то, что если он женится на ней, я вместе с его сыном приду в церковь и устрою скандал.
— Простите. Вы это сказали ему вечером во вторник? Где?
На миг она заколебалась, но потом передернула плечами.
— На улице.
— В котором часу?
— Незадолго до полуночи.
— А где на улице вы его встретили?
Она в бешенстве еще раз оглянулась на дверь.
— Ладно, расскажу. Будь что будет! Около десяти, когда я пошла спать, я увидела в окошке барышни свет…
— В окне ее комнаты или в окне кладовки для фруктов?
— В окне комнаты.
— А вы уверены, что не перепутали?
— Будьте спокойны, уверена, — саркастически усмехнулась она. — Я столько раз за ними следила… Я попыталась уснуть, но не смогла. Тогда встала и решила подождать его на улице.
— Зачем?
— Да все за тем же, — устало бросила Тереза.
— Вы угрожали ему только тем, что устроите скандал в Церкви?
— Нет, еще сказала, что покончу с собой у него в доме.
— И сделали бы это?
— Не знаю… Я незаметно вышла. Шел дождь. Мне даже пришлось натянуть пальто на голову. Я все думала, долго ли он там пробудет. Останься он надолго, я, наверно, полезла бы к ним.
— И что же дальше?
— Я шла и говорила сама с собой. Со мной это часто бывает. Вперед я не смотрела, потому что на улице было пусто. И вдруг я на кого-то наткнулась. Оказалось, он. От неожиданности я даже вскрикнула.
— Где он был?
— У стены, на задах дома судьи.
— Что он там делал? Выбирался из дома?
— Нет. Ничего не делал. У него был вид, будто он за кем-то следит. Я спросила, чего он ждет.
— Что он ответил?
— Ничего. Он со злостью схватил меня за руки. «Если будешь еще шпионить за мною, — крикнул он, — я не знаю, что с тобой сделаю»!
— Который был час?
— Что-то около полуночи, я вам уже говорила. А может, уже и первый.
— В комнате еще горел свет?
— Не знаю. С того места не видно: стена закрывает. «Ступай спать, стерва! — кричал он мне. — Ясно? И если я еще хоть раз…» Он никогда так на меня не ругался.
И снова взгляд сквозь стекло. Эро ничуть не утратил спокойствия. Жандарм снова дал ему папиросу, и Марсель из-за наручников держал ее, вывернув ладони наружу.