"Прекрасно". Он покачал головой и посмотрел на Гивенс. "Кажется, это скорее правило, чем исключение в делах разведки, не так ли?"
Гивенс, которая командовала Управлением разведки флота в дополнение к ее другим обязанностям, фыркнула, и он оглянулся на Хонор.
"Покажи мне," — просто сказал он, и Хонор посмотрела на Рейнольдса.
"Джордж?"
"Да, Ваша Светлость." Недавно произведенный капитан посмотрел на Белую Гавань с умной стены. "Милорд, то, что вы сейчас увидите, было извлечено из личного обмена информацией между офицером связи адмирала Филареты и офицером связи на борту Леонарда Эйлера. Мы выделили соответствующий материал, удалили остальную часть сообщения и улучшили то, что сохранили. Я бы хотел порекомендовать гардемарина — извините, он сейчас энсин властью Ее Светлости — Элайю Димаса, он тоже заслужил признание за то, что заметил это. Я не уверен, что заметил бы это до чистки и улучшения."
Белая Гавань понимающе кивнул.
"У нас нет изображений говорящих," — продолжил Рейнольдс. "Они были вне поля зрения камер, но программа распознавания голоса на девяносто девять и девять десятых процента уверена в своих идентификациях."
"Это может быть проблемой в будущем, Хэмиш," — вставила Гивенс, затем пожала плечами, когда он посмотрел на нее. "Если мы вынесем это на публику, то будет много Солли, готовых указать, насколько "удобно" для нас то, что все, что у нас есть, это бестелесные голоса."
"Может, да, а может и нет, Пат." Голос Хонор привлек взгляды Гивенс и Белой Гавани. "У нас есть все остальное сообщение, в которое это встроено. Любой, кто захочет, может сделать свою собственную экспертизу. Но, — поморщилась она, — вряд ли кто-то в Старом Чикаго, вероятно, будет заинтересован в том, чтобы определить, является ли это подлинным или нет."
"Ты, вероятно, права," — сказал Белая Гавань. "Так почему бы тебе не показать это мне?"
"Джордж?" — снова сказала Хонор, и Рейнольдс кивнул. Затем он нажал на кнопку, и еще один голос заговорил на фоне, который адмирал в Хэмише Александер-Харрингтоне узнал слишком хорошо: четкие, дисциплинированные голоса на боевых станциях флагманского мостика.
"Очень хорошо," — сказал голос. Он казался плоским, деревянным, а надпись на умной стене определяла его как адмирала флота Массимо Филарету. "Опусти наши клинья и отправь команду самоуничтожения на подвески, Билл."
Белая Гавань поднял брови и повернулся, чтобы бросить удивленный взгляд на Гивенс. Адмирал только покачала головой и подняла указательный палец.
"Да, сэр," — сказал другой голос, и подпись определила, что это голос адмирала Уильяма Дэниелса, операциониста Одиннадцатого флота.