— А я никогда не бросал раненых, — процедил я в ответ, подняв ладонь и позволив по ней пробежать золотистой искре. — Я всю жизнь иду рука об руку со смертью, и устал видеть маски на лицах или вскрытые тела. А уж если Мойры обрежут его нить судьбы, то смертью своей он даст шанс выжить нам. Я из него ловушку сделаю для преследователей.
Брой скрипнул зубами.
— Ловушку. Ловушка — это хорошо.
Пират отошёл к своему раненому подельнику и помог встать, а я повернулся к куче трупов и поочерёдно показал на очередных мертвецов и носилки. Два неживых раба плавно подошли к указанной вещи, подобрав и положив на плечи. Я же поднял до сих пор бледную и надутую племяшку и опустил на одеяло. Мира взялась рукой за шест и устроилась поудобнее.
— Всё, теперь просто указывай пальцем, и они пойдут.
Девушка улыбнулась, я отдал приказ второй паре нежити, и те подняли шест, насадив на него корзину с запасной одеждой, едой и мелочами. Ещё один труп взял на плечо бочку с вином.
Оглядев напоследок место стоянки, мы пошли прочь от берега. Я время от времени зажмуривался, проверяя состояние носильщиков и прислушиваясь к нити Миссаны, соединяющей меня с девочками.
Нежить шла в одном и том же ритме без устали. Я тоже, привычный к долгим прогулкам, шагал, не снижая темпа, Мира боролась с усталостью и сном, клюя носом в переносном гамаке. С каждым шагом её укачивало, словно дитя в люльке, и вдобавок бездна отнимала силы юной хозяйки мертвецов. А вот северянка и пираты вскоре начали отставать. Пришлось взять Таколю за руку и тянуть за собой, а глядя на Броя, тащившего худого соратника, задуматься над его словами, но я тряхнул головой, отгоняя дурные мысли. Вскоре вышли к каменистому руслу ручья. В ливень он становится бурным потоком, а сейчас мерно журчащие струйки петляли между округлых камней, как встревоженная змейка. Но идти стало легче, так как заросли перестали мешаться.
— Мастер, — позвал Брой, когда мы прошли по моим прикидкам не менее трёх миль.
В каждой миле десять стадиев. В каждом стадии сто пар шагов. Нет. Лучше в милях мерить, не так много кажется.
— Что? — отозвался я, отпуская северянку.
— Костлявый кончился, — он положил безвольное тело пирата в русло ручья, сразу подхватившего кровь, и понёсшего её вниз по течению.
— Он сам, или ты помог? — нахмурившись, спросил я.
— Я обещал, что не трону, — пожевав губами, ответил Брой. — Его нужно здесь оставить. Идущие по следу на него наткнутся и решат, что больше никого нет.
Я опустил глаза, а потом кивнул. Он прав.
— Дымом тянет, — пробасил пират, сделав глубокий вдох. — И палёным мясом. Наверное, пожар.