— Видел бы ты свою рожу, когда я спалил Шадиса, — усмехнулся я, глядя в переполненные внутренним напряжением глаза пирата.
— Мастер, у меня неживое сердце, а некромант, который постоянно обновляет чары, мёртв. Это звучит как приговор.
— А Шадис целовать ему задницу не заставлял?
Пират скрипнул зубами и опустил парнишку на землю. Мальчик сразу же подбежал к мёртвой матери и вцепился пальцами ей в подол, не ведая, что матери больше нет. И именно поэтому мы на мёртвых вешаем маски, чтоб не бередить сердце.
— Пойду, отолью, — уходя от ответа, произнёс Брой, а я заметил, как он дёрнулся, словно от удара кнутом по спине. Пират дошёл до кустов, а потом замер и развернулся, глядя на меня со сжатыми губами. — Я надеюсь, что это шутка, мастер, и вам нужен сторожевой пёс, а не половая тряпка, — зло процедил он. — И Шадис не перегибал палку, ибо даже пёс может покусать, если его пнуть. И боги мне свидетели, я свернул шею своему капитану именно после таких же слов.
Пират плюнул под ноги и ушёл за кусты, оставив муторное ощущение на душе. Я не хотел его оскорбить, лишь узнать, насколько он готов подчиняться. Скверная ситуация, но нужно несмотря ни на что оставаться человеком. Когда выберемся, устрою ребёнка на кухню помощником и по Брою замолвлю словечко.
Я закрыл глаза и сделал глубокий вздох, а потом услышал, как рядом заскулила Таколя.
— Ну что ещё? — огрызнулся я и поглядел на рабыню.
Обгоревшая до красноты под нашим жарким солнцем северянка, состроив полную отчаяния физиономию, тянула белесую плёночку облупившейся кожи со своей руки. И чем больше она тянула, тем сильнее читалась паника в её глазах, на которых уже навернулись большие слёзы.
— Я умилаю, гашпадин, — тонко пропищала она и поглядела на меня огромными и мокрыми изумрудными глазами. — Я тоже штановлющь нежитью. Памагите, гашпадин, пажалюста.
Девушка разжала пальцы, позволив клочку кожи упасть в траву, а потом уронила лицо в ладони, и начала всхлипывать.
— О, боги, — прошептал я, а внутри рождалось желание истерично рассмеяться.
Всё же усталость делала своё дело, подтачивая мою душу. А тут Мира, Брой и Таколя со своими незадачами. Может быть, даже и рассмеялся, но услышал рядом тихий голос и встрепенулся.
— И всё-таки она дура, — еле слышно произнесла Мираэль, глаза которой показались над краем гамака.
Я быстро подошёл к носилкам и взял племянницу за руку.
— Ты как?
— Она вышла на поляну. Хрипела и кашляла. А потом упала и умерла. А мальчик плакал. Я думала, на шум придут враги, — тихо проговорила девушка, направив усталый взор в небо.