Девушка говорила и шла, делая осторожные шаги босыми ногами по усыпанной сухими веточками, жухлыми листьями и покрытой редкой жёсткой травой земле, пока не оказалась совсем рядом. Тогда она подняла кулак, словно намереваясь ударить, но вдруг как-то по-детски поджала губы, разрыдалась и уткнулась мне в грудь, опустив руки вдоль бёдер.
— Я кашу даже с комочками буду есть, — всхлипывала Мира. — Я устала. Я хочу домой, к маме и папе.
Я обнял ревущую племянницу, прижал к себе и начал гладить по густым чёрным волосам, как маленького испуганного котёнка. Её тёплые плечи вздрагивали, когда она начинала давиться новой порцией горьких слёз и шумно шмыгать носом. Я почувствовал, как мокрые капли пропитали ткань моей туники.
— Всё, перестань. И оденься, Брой смотрит.
— Пусть смотрит. Мне уже всё равно. Мы никогда не выберемся с этого проклятого острова.
— Выберемся. И ты мне в этом поможешь.
— Как? — сдавленно спросила Мира. — Я ничего не умею. Совсем ничего.
— Так уж и ничего, — произнёс я, немного отстранив от себя племянницу и поддев кончиками пальцев подбородок. — Очень даже чего. Ты за неделю с небольшим, сидя в яме, сумела научиться тому, чему иные год учатся. У тебя огромный дар. И тебе, разумеется, повезло с учителем. Но если ты не хочешь командовать трупами, всегда можешь зарабатывать нетленкой. Амбары, пристани, лодки, корабли, заборы. Большинство некрид именно этим и занимаются.
Мира неуверенно улыбнулась и провела рукой по лицу, вытирая его, и казалось, что даже локти у племянницы стали мокрыми от слёз и соплей. Она глядела на меня раскрасневшимися глазами.
— Правда?
Я поднял из-под ног недавно опавший листок мандаринового дерева с длинным черешком и осторожно воткнул в тёмные вьющиеся волосы.
— Сохрани его свежим до возвращения домой. Это будет твой экзамен. А сейчас пойдём, поможешь. Просто так сидеть и ожидать смерти — не лучшее занятие.
Я осторожно вытянул из рук Миры тунику и натянул на девушку, как на ребёнка, не умеющего самостоятельно одеваться. Впрочем, все женщины до самой старости немного маленькие девочки, просто с возрастом лучше это прячут.
С такими мыслями я повёл племянницу к схрону. К тому времени уже совсем стемнело. Говорят, на самых северных островах, куда моряки ходят добывать моржей — чудовищных рыб, имеющих драгоценные клыки длиной в локоть и умеющих выползать на берег, летом всегда день, а зимой всегда ночь. Я верю этому. В жизни много такого, что сперва кажется сказкой для детишек, а на деле оказывается правдой. Но мы не на севере, и огненная колесница очень быстро въезжает в ворота зарницы, влекомая ретивыми крылатыми конями. Вот светло, а через десяток минут уже хоть глаз выколи. Но сейчас, на наше счастье, восходила луна, и темень была разбавлена ее мертвенным сиянием. В погребе, при тусклом свете солнечной соли, я осторожно раскрыл амфору с огненным порошком, потом взял предварительно просушенный сосуд поменьше, и начал насыпать горсть за горстью, прокладывая слои алхимической пыли с мелкими камушками, создавая подобие пирога.