— Есть — ответила ей, расположившаяся напротив и чиркнула, что то в тонкой, зелёной тетрадке.
— Верх: пятьдесят — четыре — буркнула женщина справа.
— Записала — снова приняла информацию та, что была с карандашом.
Затем они дружно посмотрели на позаимствованные мной, у незнакомого человека, тряпичные кроссовки, покивали друг другу головами и та, что была за старшую, выдала общий вердикт:
— Сорок три.
— Обувь не моя — выпалил я с отчаяньем, догадавшись, что речь шла именно о ней.
— Снимай — голосом не терпящим возражений сказала женщина, что уже занесла показания в тетрадь.
— Сорок два — обрадовала всех левая красотка, погрозив мне своим толстым, указательным пальцем.
Она же, огромной, но мягкой и ласковой пятернёй, погладила мой подрастающий ежик, вызвав на моём лице искреннее умиление и удаляясь в темноту склада, кинула остальным:
— Пятьдесят шесть.
Заметив, что женщины разошлись, Виктор бросил беглый взгляд в мою сторону и приказным тоном сказал:
— Садись.
Подчинился. Сел на один из свободных стульев и подражая старшему товарищу, взял в руки газету.
— «Правда» — громко прочитал я заглавие и посмотрел на Виктора.
Он молчал, продолжая пялиться в свои весёлые картинки. Я перевёл взгляд на следующую строчку и начал мысленно рассказывать себе всё, что увидел там. Цифра семь, июня, цифра один, цифра девять, цифра восемь и снова цифра один.
— Справился — тяжело выдохнув, произнёс я про себя и опустил глаза ещё ниже, на слова написанные крупными, чёрными буквами.
— Старая — по своему расценив мой выдох, коротко высказался Виктор.
— Ага — для поддержания разговора ответил я, обратив внимание на два огромных жирных пятна, заполнивших большую часть текста.
Оторвавшись от газеты посмотрел в сторону, чем то шуршащих в тусклой глубине склада, женщин. Видно их небыло, но по звуку определил — работа ещё кипит. Вновь вернулся на газетную страницу и громко, с чувством собственного достоинства, которое может быть только у человека, пять дней назад научившегося заново читать, выдал:
— Решения съезда в жизнь!
Наверное, перестарался. Виктор прекратил читать журнал и заострил своё внимание на мне. Я улыбнулся. Мужчина, напротив, был очень серьёзен. Не знаю, чем бы закончилось наше с ним противостояние, но тут раздался громкий возглас одной из сотрудниц:
— Плавки давать?
— Двое — переведя взор в сторону прохода, спокойно сказал Виктор и вновь уткнулся в журнал.
Чего это он так посмотрел на меня? Неужели сказанные мной вслух слова, имеют какой то сакраментальный смысл? Попробовал выяснить ход мыслей мужчины с помощью своих, незаурядных способностей. Странно, но обо мне, в его голове, ничего не обнаружилось, да и про решения неизвестного мне съезда, тоже было пусто. Он монотонно осваивает текст из яркого журнала, изредка отвлекаясь на фото, как ему кажется, неописуемо красивой женщины.