Музыка подхватывала, кружила, улыбалась ей в лице таинственного незнакомца. Восторг нарастал вместе с мелодией, казалось, что это вечность мягко качает ее в своих ладонях. В тот момент хотелось одного: чтобы этот танец не кончался как можно дольше!
Зрителям чудилось, что еще немного, и танцоры оторвутся от пола, взлетят, закружатся вокруг огромных светильников под расписным потолком, поглощенные друг другом…
Цезарь испытывал желание вырвать палочку из рук дирижера, оборвать танец, пока не поздно. Но уже давно было поздно, с того самого момента, когда человек в черном протянул руку Насте. Или даже раньше, гораздо раньше. С болью в сердце он наблюдал за прекрасной парой. Бедная девочка!
Когда музыка завершилась, зал разразился аплодисментами. Незнакомец отвел Настю обратно к застывшей изумленной Лике, элегантно поклонился, поцеловал ей руку и, подхватив Анжелику, отправился танцевать следующий танец, но на этот раз к ним присоединились остальные маски. Бал начался.
Насте казалось, что первый танец раскрепостил ее, освободил от скованности. Она танцевала с Диего, Джонни, Цезарем, ее приглашали незнакомцы… Когда пробило двенадцать часов, гости сняли маски. Теперь все начали знакомиться друг с другом, обнимать не узнанных раньше из-за масок друзей. Через полчаса их пригласили в соседний зал, где были накрыты длинные столы. Все расселись согласно указанным на карточках именам. Настя оказалась между Диего и Джонни. Огромная ель, заваленная внизу подарками, украшенная игрушками и огнями, стояла в противоположном углу залы.
Она поискала глазами незнакомца в черном, но не увидела его поблизости. Пока все шумно рассаживались, Настя вышла на балкон глотнуть свежего воздуха. Лакей, стоявший рядом с балконной дверью, подал ей теплую накидку. Воздух был холодным и сырым, но Настя дышала им с восторгом. Город, лежавший перед ней в полусвете и полутьме, казался прекрасным. Волшебным в эти часы ощущалось все. Настя подумала: сколько таких ночей прожила Венеция, сколько удивительных событий!
Она облокотилась на каменную балюстраду и смотрела вниз, на канал, когда за ее спиной раздался вкрадчивый, чуть хрипловатый голос, от которого по коже пошли мурашки, словно кто-то мягко ласкал ее.
— Прекрасный вечер, не правда ли?
Настя еще не развернулась, но уже знала, кому принадлежит этот голос. Незнакомец в черном стоял позади нее, заложив руки за спину. Свет из залы падал ему на спину. Лицо оставалось в темноте. Настя знала, что ее-то лицо как раз хорошо освещено. Поэтому она поспешила вновь отвернуться от света и ответила: