Альтернативы были. Было Кусково, но за него требовалось заплатить серьезную сумму, а в условиях войны это было бы не совсем правильно. Не то чтобы меня беспокоила этичность и прочая «токсичность» подобной операции, но зачем? Вторым вариантом было предложение князя Юсупова, переданное мне через своего тестя, который по совместительству был еще и моим военным министром, сдать в аренду Миндвора усадьбу «Архангельское» за символическую цену в один рубль в год. Разумеется, в обмен на прощение и дозволение вновь вернуться ко двору. Но, хотя я и дозволил вернуться его подельнику Дмитрию Павловичу, его пока я возвращать не спешил. Да и не нравится мне, когда меня внаглую пытаются купить. Даже если это кто-то мой зять Сандро, а жена у этого кого-то моя родная племянница. А может, не «даже», а «тем более».
Да и Марфино подходило по всем статьям. Хорошее место, хороший дом с интересной архитектурой, прекрасный парк, недалеко железная дорога. Достаточно близко, но и достаточно далеко от Москвы, можно развить всю требуемую инфраструктуру. Как раз сейчас батальоны Инженерно-строительного корпуса полным ходом строят железную дорогу и к моей «ближней даче» – Петровскому Путевому дворцу у Ходынского поля, и сюда, к «дальней даче» Марфино. И там, и там возводятся платформы для Императорского поезда, строятся казармы для охраны, домики для персонала и сановников, ведутся подготовительные работы для создания требуемой инфраструктуры отделений моего Ситуационного центра. Фактически в каждой из «дач» создается самостоятельный командный пункт, позволяющий мне править и управлять, не отвлекаясь на всякие там переезды. Ибо, скажу прямо, жить в Кремле мне не нравится. Да, это моя официальная резиденция, но хотели бы вы жить в офисе? Даже очень и очень роскошном? Вот то-то и оно. Тем более что там делать шестилетнему мальчишке?
И пусть кто-то фыркнет, скривившись в брезгливой ухмылке, мол, настоящий великий человек должен быть выше всей этой мелочной суеты и посвятить всего себя без остатка той самой Великой Миссии, которая станет светочем грядущих… Жаль только, перефразируя известную фразу, что все эти «великие люди» уже работают таксистами и парикмахерами. Впрочем, не имею ничего против этих честных и достойных профессий. А вот против такого рода критиков – имею.
– Папа, а они и вправду могут прилететь?
Я очнулся от своих дум и взглянул на раскрасневшегося Георгия, таки отловившего в сугробе щенка и теперь крепко прижимавшего его к своей груди.
– Кто, сынок?
– Марсиане.
– Марсиане? Ах, ты про книжку! Эм, дай-ка папе подумать как следует!