Душой партийных клубов были все те же бывшие фронтовики: Гаврил Генов, Георгий Дамянов, Замфир Попов, Асен Греков, Христо Михайлов. Они произносили речи, выступали с лекциями, призывали массы к борьбе, готовились к революции.
А сейчас, когда революция стучалась в дверь, Враца ждала, чтобы ее освободили извне. Кто ее освободит? Как ее освободить?
Не было ли это «проклятым социал-демократическим колебанием», насажденным такими теоретиками «широкого» социализма, как Крысте Пастухов, который именно во Враце свил свое гнездо.
Мысли… Мысли… Мысли…
До самого Фердинанда Гаврил не произнес ни слова. Только когда они перебрались через реку Огосту и направились к садам, он обернулся к своему спутнику и сказал:
— Крысте, хочу спросить тебя кое о чем…
— Пожалуйста, товарищ Генов.
— Но ты мне должен сказать только правду.
— Конечно, товарищ Генов.
— Верно ли, что девятого июня ты был единственным человеком во Враце, который вышел на улицу с красным знаменем и крикнул: «Долой фашизм! Да здравствует революция!»?
— Верно, товарищ Генов! — улыбнулся Крысте.
— А почему улыбаешься?
— Потому что меня объявили сумасшедшим и отвезли в психиатрическую больницу. Только поэтому я и остался жив. Иначе схлопотал бы фашистскую пулю!
— Значит, ты оказался единственным революционером?
— Пожалуй, что так выходит, товарищ Генов. Но это старые дела. Забудем их…
— Забудем их… — вздохнул Гаврил, махнул рукой и вытер потрескавшиеся губы.
Где-то вдалеке, над огородами и в долине реки Огосты, уже слышались ружейные выстрелы.
Пока пили вино из глубокой глиняной миски и кололи орехи, протоиерей Йордан читал свое сочинение иеромонаху Антиму из Клисурского монастыря и одному попику из села Флорентин Видинского края.
— «…Город Фердинанд, — читал протоиерей, — является центром околии и насчитывает около пяти тысяч жителей, большинство из которых болгары; есть турки, евреи, армяне и цыгане. Расположен он на левом берегу реки Огосты, в большой котловине, окруженной со всех сторон холмами. Старинное название города — Голяма-Кутловица…»
— Отче, нужно упомянуть и о Клисурском монастыре, — сказал иеромонах Антим, — иначе география полной не будет.
— Я отметил его на странице тридцать второй, ваше преподобие. Итак, продолжаю: «…Во времена римского владычества на этом самом месте был расположен большой город, насчитывавший более двенадцати тысяч жителей и именовавшийся Монтаненсиумом. Там собрались представители со всей Болгарии: из Габрово, Берковицы, Цариброда, Кюстендила, Тырново, Самоково, Врацы — из каких только уголков земли болгарской не было здесь людей».