Наступило длительное и тягостное молчание. Казалось, все нити взаимопонимания между ними вдруг оборвались.
— Ваше величество, — проговорил Смилов, чтобы спасти положение, — стоит ли придавать столь большое значение вопросу о прерогативах власти в такой напряженный политический момент, как теперь…
— Вы считаете, что не стоит?
— Так точно, ваше величество!
— Ну что ж, вам, юристам, виднее! Но мне бы хотелось услышать мнение социалистов по этому вопросу.
— Ваше величество, — встрепенулся журналист, не ожидавший этого вопроса, — у борьбы, которую мы начали этой ночью, нет и не может быть другого выхода. Режим Стамболийского превзошел по своей необузданности все ожидания. Это вынудило и меня, социалиста, вступить в союз с национал-либералами, несмотря на все существующие между нами непреодолимые противоречия и в прошлом, и сейчас.
Слушая голос маленького человечка, Борис снова мысленно перенесся в Ботанический сад; ему опять вспомнились генерал, самшиты и пудель, сновавший под ногами.
«В газетных делах я ничего не смыслю, ваше величество, — докладывал генерал. — Мне его рекомендовал профессор, и он же поручился за него!» — «Острое перо?» — «Да, ваше величество!» — «Но он социалист, генерал!» — «Да, ваше величество». — «А без него нельзя?» — «Для полноты красок, ваше величество, нам нужны и такие!» — «Какие, генерал?» — «Красные, ваше величество!»
И вот сейчас этот «красный» сидел у трона и поучал монарха.
Воспользовавшись наступившей паузой, профессор достал указы, положил их на письменный стол перед царем и тихо проговорил:
— Вот указы, ваше величество.
— Вот как? — вздрогнул царь. — Так быстро?
— Сейчас дорога каждая минута, ваше величество!
Борис бегло взглянул на указы, не прикасаясь к ним.
— Указ номер один — о роспуске прежнего кабинета. Указ номер два — о назначении нового. Честь имею представить их вам на подпись, ваше величество!
Борис встал с трона, подошел к окну и, стоя спиной к присутствующим, долго смотрел в парк. Соловьи уже умолкли, но из парка и ближнего леса доносились голоса других птиц. И этот хор, по словам журналиста, звучал как увертюра к истории. Царь отошел от окна, взял указы и долго их читал. Потом снова сел на трон. Вздохнул и перекрестился:
— Да поможет вам бог!
Все присутствующие тоже перекрестились.
— От всего сердца желаю успеха нашему многострадальному отечеству!
Сказав это, Борис подписал первый указ, а за ним — второй. Затем озабоченно проговорил:
— Прошу вас, господа, принять меры к сохранению жизни всех моих подданных! Всех без исключения!
— Будьте спокойны, ваше величество!