Он мадьярского боится плену
[97].
Так оценивает ситуацию Петефи. Строители моста, как я уже упоминал, не опоясали себя в это время боевым мечом, тем не менее они вовсе не пребывают в идиллическом спокойствии.
В начале декабря австрийская армия приближается к Пешту, и Кошут призывает Кларка помочь: изготовить пушечные лафеты для защиты Комарома и передать строительный лес в распоряжение революционного правительства.
22 декабря революционное правительство берет на себя руководство строительством моста, а 30 декабря, поскольку гонведы[98] оставляют город, Кошут дает распоряжение, чтобы за переправой орудийных батарей и кавалерии присматривал кто-либо из технических специалистов.
Мост к тому времени уже годен для передвижения по нему. Дело лишь за декоративными деталями, перилами, фонарями. Кларк отказывается взять на себя ответственность, однако в технической помощи не отказывает. Отступающие революционные части беспрепятственно переправились по мосту, и мост без ущерба выдержал переправу. А вскоре по нему с грохотом прокатили семьсот двадцать орудий и прошли семьдесят тысяч солдат императорской армии… Мост выдержал и эту тяжесть. Однако весной 1849 года, когда революционная армия потеснила императорские войска, он подвергся смертельной опасности.
Генерал Хенци, командующий императорскими частями, занявшими Буду, вызывает к себе Кларка и требует подготовить мост к взрыву.
Адам Кларк разъясняет генералу, что уничтожение моста означало бы невосполнимую потерю, а кроме того, задержало бы наступающие революционные отряды всего лишь на несколько дней. Ведь им ничего не стоит навести временный мост выше или ниже по Дунаю. Если же Хенци опасается вступления революционной армии в Буду, то нескольких дней отсрочки можно достичь и другим способом: разобрать мостовой настил и поддерживающие его железные перекладины. Взрывать же излишне и бесцельно.
Австрийский генерал не принимает разумного предложения Кларка. Если уж он не может удержать город в своих руках, то желает хотя бы разрушить его до основания. Разумное ведение войны не для него. Он намеревается увековечить свое имя поступком в духе Герострата.
И Хенци удалось увековечить свое имя!
История сохранила также имя его подчиненного — полковника инженерных войск Альноха. Вкупе с Виндишгрецем, который везде и всюду терпит поражение, это наиболее прославленная пара среди бездарных австрийских вояк середины прошлого столетия. Однако слава их оказалась недолговечной: в 1866 году, под Кёниггрецем, их превзошел генерал-фельдмаршал Бенедек, которого пруссаки разбили наголову. Ну, а австрийские генералы времен первой мировой войны лишь довершили «подвиги», на какие в своем ожесточенном бессилии оказались способными полководцы насквозь прогнившей Габсбургской монархии. В результате же: Finis Austriae!