. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Иной раз не вредно уклониться от официального банкета. Люди искусства вроде вас — немалые искусники избегать таких мероприятий. Чем больше заставляешь себя просить, тем выше поднимаются акции…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Помилуй бог! Я знаю, что вам нет ни малейшей нужды в подобной тактике. Но слегка рассеяться не мешает. Собственно говоря, и я сейчас отдыхаю по-настоящему: там, в гостинице «Геллерт», я все же чувствую себя лицом официальным.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Прошу прощения! Конечно, наши беседы всегда были дружескими. Просто я недолюбливаю ту гостиницу. Здешний «Гранд-отель» рангом ничуть не ниже. Когда вы приедете в следующий раз, можно будет поселиться здесь. Не возражаете?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И приезжайте на более долгий срок. Я так увяз в этой истории Цепного моста и все время нервничал, что вы уедете, прежде чем я успею закончить. Наверное, и вы это почувствовали.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Как вам было не почувствовать! Очень прошу, не будьте со мной так церемонны. Учтите — я не какой-нибудь профессиональный и даже не полупрофессиональный историк. Я начал свой рассказ, побуждаемый лишь любовью к этому мосту; а потом уже, пока вы в течение нескольких часов ежедневно занимались своими обязательными упражнениями, я в библиотеках собирал по крохам материал, который и использовал для наших вечерних бесед.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ну, разумеется, конец истории мне был известен: мост ведь воздвигнут. Однако с застывших, скульптурных, изображений его творцов «по ходу деда» удалось убрать излишние украшательства. Взять, к примеру, Адама Кларка…
Поначалу мне казалось, что ему я сумею воздвигнуть классически прекрасный памятник. Рабочий, и таковым остался до самого конца. Однако не так-то все это просто. Когда на стройку являются демонстранты, он ведет себя вовсе не так, как диктовало бы его социальное происхождение и мое субъективное желание; он верен схеме, какая навязана ему новым благоприобретенным классовым положением. И вместе с тем его трудолюбие, одаренность, глубокая привязанность к своему творению свидетельствуют о том, что он все же — рабочий, мастеровой, который в момент опасности защищает свою мастерскую.