— Что делать будем? — раздался рядом с ним голос Горана.
Кепка очнулся от своих мыслей.
— Завтра будем делать, а сейчас ничего. Обеспечь охрану. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — буркнул Горан и ушел недовольный. Он был не прочь побеседовать, проанализировать ситуацию; как он любил говорить, «здесь есть над чем подумать», радиограмма из штаба взбудоражила его, но он видел, что капитану не до разговоров, и потому промолчал.
Кепка отошел на пару шагов в сторону, сел на пенек. Давно уже стемнело, лесистая лощина, в которой притаился лагерь, погрузилась во тьму. Кепка прислушивается к звукам, которые стали такими привычными за четыре недели, прошедшие после перехода с горы Магурки; он безошибочно распознает их: приглушенный разговор Яна со Штефаном в соседней землянке, скрежет камешков под сапогами людей, возвращающихся от родника под соседней скалой, легкий стук двери сруба, сколоченной из еловых жердей, шорох брезента, прикрывающего вход в землянку, скрип раздвоенной ели, растущей над лагерем, шелест двух буков поодаль, тихий перелет совы… этих звуков немного, и все они свидетельствуют о том, что партизанам не грозит опасность, что ничего чрезвычайного не происходит. «Нет, все же происходит», — размышляет Кепка. Радиограмма не выходит у него из головы. Он знает, что Горан ушел от него недовольный, но у него просто не было настроения обсуждать ситуацию. Да и чего там обсуждать? Приказ ясен. Как ему распорядиться с пленными, он знает. С этим двумя офицерами он возиться не намерен. Когда завтра утром отряд покинет лагерь, они возьмут их с собой, а в Пустой долине направят в сторону ближайшей деревни, до которой около шестнадцати километров, а там уж кто-нибудь о них позаботится. Хуже обстоит дело с майором. «Доставьте его на партизанский аэродром». Как просто, да, приказы всегда бывают простыми — тут Кепка улыбнулся, потому что вспомнил и свои собственные приказы. Приказы обычно бывают сложнее для тех, кому приходится их выполнять. С самого начала капитану было ясно, что единственный, кому можно без опасений поручить это чертовски непростое задание, — Штефан Юрда, он быстро ориентируется в любой ситуации и не дает сбить себя с толку. К тому же знает эти места, эти горы, а ведь двигаться в основном придется ночью, в том числе и в районах, где кишмя кишат немцы. А если это будет Юрда, потому что из всего отряда, включая Горана и его самого, никто другой не пригоден для этого задания, то вторым будет Ян, Они понимают друг друга, привязались друг к другу, поселились в одной землянке — и сейчас до него доносится их тихий разговор, им всегда есть о чем поговорить, и это тоже симпатичная черта; а ведь бывает и так, что постоянная близость начинает действовать на нервы даже закадычным друзьям. В данном случае (Кепка думает о конвоировании майора Ганса Вайнера) сыгранность и согласие чрезвычайно важны. Да, Юрда и Вотава, окончательно решает Кепка. Хотя… впрочем, Кепка не был бы Кепкой, если бы не использовал этот случай для некой моральной проверки всего отряда. Он встал, медленно потянулся и еще раз посмотрел на звезду своей жены. «Юлинка, милая, если б ты знала, как мне будет нужно твое счастье!» — подумал он.