Виновник, а точнее, источник этого слуха, обер-лейтенант Розе, был доставлен к генералу Коннелю и первым принес ему весть и о разгроме аэродрома, на котором базировалась авиадивизия, и о танках в десяти километрах от крепости.
Бригаденфюрер выслушал доклад, помолчал, прошелся по кабинету, явно любуясь собственным новым, теперь уже генеральским, мундиром.
«И когда он только успел?» — подумал относительно нового мундира «ваффен СС» на Коннеле, а тот снова уселся в жесткое кресло с высокой дубовой спинкой.
— Древние викинги, обер-лейтенант, сжигали приносящих дурные вести. Хороший обычай, но, к сожалению, забыт. А огонь очищает. Я вынужден вешать. Только что, перед вашим приходом, я дал приказ повесить двух офицеров и солдата, оказавшихся паникерами. У меня все основания присоединить к этим троим вас. Ваши чудесные избавления и истории о них начинают меня порядком раздражать. Где ваша рота? Что делают ваши люди? Не знаете? Я отстраняю вас от руководства возложенной на вас сверхважной задачей и назначаю на участок обороны «Север», к майору Шрезу. Там некомплект офицеров.
На этом беседа была закончена. Через сорок минут Розе прибыл в штаб укрепрайона «Север», где получил назначение на должность помощника коменданта форта «Виняри».
Начался новый, последний виток в карьере обер-лейтенанта.
1
— Володька! Володечка! Фомин! — послышались женские голоса рядом, и старшина, не успев оглянуться, был смят и затискан шумной стайкой медсанбатовских девчат. Они говорили наперебой и все сразу, и Фомин, обрадовавшись нежданной и редкой на войне встрече с теми, кого знаешь уже давно, услыхал от них, что медсанбат тоже добрался, и говорят, что здесь будет разворачиваться. Дивизия снова собиралась в одно целое. Девчата оглядели старшину, бесцеремонно покрутив в разные стороны, посмеялись слухам, что будто он стал большим командиром, а погоны еще старшинские.
Молодые, веселые, шумные, девушки привлекали внимание тех, кто шел или ехал мимо, и Фомин был рад им, как бывают рады нечаянным встречам люди на войне, когда нет дурных вестей, никто не убит и можно поглядеть на дружка-товарища, с которым тебя опять свели военные дороги.
— Становись скорее генералом, Володечка, и обратно к нам! В медсанбат! — весело подтрунивали медсанбатовские над нежданной строевой карьерой санинструктора, тормошили, прыгали вокруг, и кто-то в общей сумятице даже дурашливо чмокнул его в щеку. Это заставило старшину принять ответные меры: он под визг и гомон обхватил сразу троих, понарошке сделал свирепое лицо.