— Он абсолютно прав. Ты убедил меня. Я — солдат СС, тоже верю в провидение.
— Предлагаю жребий. У тебя есть монета?
— Найдется.
— Давай бросим, и тот, кто угадает, свободен на все дежурство, а проигравший, остается бессменным до конца суток. Идет?
— Согласен! — На лице Грегора был написан азарт, но обер-лейтенант в игре на проверку собственного везения решил, что условия следовало бы ужесточить.
— Это еще не все, — уточнил Розе. — Проигравшего приковываем кандалами к тумбе пулемета, а выигравший заберет ключ с собой, чем будет гарантировано, что боевой пост не будет оставлен, а побежденный из злопыхательства или по каким иным побуждениям не подставит счастливца под военно-полевой суд.
— Я все равно выиграю! — заорал эсэсман. — Мой орел! Я первый загадал!
— Это как дуэль. Я выставил условия, а ты выбрал оружие, Грегор.
— СС всегда выигрывает! Готовь кандалы своего размера! Бросаю!
Алюминиевая десятипфенниговая монета описала дугу в воздухе и звякнула по бетону пола. Офицеры бросились к ней.
— Решка, — упавшим голосом произнес унтерштурмфюрер. — Подбирай кандалы на меня. СС умеет держать слово, но, вот увидишь, в следующий раз я придумаю шутку получше твоей.
Через четверть часа Розе был в кинотеатре цитадели. Ключ от цепи, на которой, как пес, теперь сидел Грегор около телефона, пулемета и подрывного рубильника подземного хода в форт «Викинг» находился в кармане мундира обер-лейтенанта.
«Все-таки мне везет!» — думалось ему, и Розе окончательно выбросил из головы призрак машины Роммеля, потому что эта примета его не касалась. Он имел основания считать так, потому что все было разыграно с судьбой по-джентльменски и без подтасовки.
В кинотеатре шел свежий боевик, сработанный на киностудии министерства пропаганды. На экране зеленый парнишка в паре с дедом, одноруким инвалидом первой мировой войны, вступают в фольксштурм и, случайно попав на Восточный фронт, разбивают в пух и прах танковую колонну русских. Два идиота в три руки готовили свой новый подвиг, но обер-лейтенанту эта откровенная чепуха через полчаса надоела, и он выбрался из зала, где сидели только нуждавшиеся в темноте парочки из офицеров и здоровых немецких девушек из молодежной вспомогательной службы.
Зато в казино по талонам давали вполне приличное пиво и работал кегельбан. Над кегельными шторками в конце дорожек висел лозунг: «Один народ! Один рейх! Один фюрер!» Кегли падали, как солдаты. Розе взял кружку темного карамельного пива и присел неподалеку от стойки за столик, где было свободное место.
«Так воевать можно. Пока мы в цитадели — мы в безопасности, и это намного лучше, чем прозябать на должности коменданта лагеря или сломя голову бегать от русских танков по зимним дорогам. Идущие плохо дела обязательно когда-нибудь должны повернуть к лучшему».