— Разведи, Слава, костер, а я пойду подстрелю медведя на ужин, — улыбнулся Степан Донатыч.
Он снял с плеча малопульку и скрылся в зарослях. Через полчаса возвратился с двумя рябчиками и одним куропачом.
— Хвала непуганой тайге, быстро выручающей в трудную минуту!
На дым костра вышли Кочева и Рыло. Измученные и голодные.
— Где Владик с Юрким? — спросила Ираида Александровна.
— Никаких следов, — ответил Степан Донатыч.
Ираида Александровна постучала молотком по сапогу.
— Не расстраивайтесь, Ираида. Появятся. Хоть и с опозданием, но появятся… У нас со Славой есть радостное сообщение: мы обнаружили контакт основных пород, которые тянутся с Пятковской.
— Великолепно! — обрадовалась Кочева. — Если б я не была огорчена отсутствием Юркого и Владика, я бы расцеловала и вас и Славу. Теперь — подробности!
Когда Степан Донатыч все рассказал, начали готовить ужин.
Выпотрошили птиц, изжарили на вертеле, съели без соли. Опустилась ночь — безветренная, холодная. Тайга стояла тихая, будто удивленная неожиданной пороше. Всю ночь дежурили у костра, чтобы не разминуться с плоскодонкой.
Утром снова настало лето: небо чистое, солнце вставало яркое; ползавшие в траве черные жуки под солнечными лучами стали медно-багровыми. Чувствовалось, будет тепло.
— Хочешь не хочешь, все равно умывайся, — сказала Ираида Александровна, обращаясь сама к себе, и медленно спустилась к реке. Умылись и стали гадать: идти вверх или вниз по Омолону? Где искать Юру и Владика?
В конце концов все же направились вниз. Завтракать не пришлось — еды не было. Плелись часа два. Попалась красная смородина, поели ягод, отдохнули. Сухов старательно высматривал дичь, но ничего не убил.
— Птица-то здесь, конечно, непуганая, но вот иногда словно чует, что быть ей на вертеле…
— Мне захотелось, знаете, чего? — спросила Кочева. — Рисовой каши на молоке. Как только доберемся до базы, сразу же сварим кашу.
Прошли еще несколько километров. Место для ночевки выбрали неожиданно: заметили в прибрежных зарослях утку.
Степан Донатыч протянул Жоре малопульку:
— Может, ты счастливей меня.
Жора действительно оказался удачливей: подстрелил утку. Но она упала в Омолон.
Переглянулись: кому-то нужно плыть за нею. Кто решится? Ведь вода такая, что опустишь в нее руку и тут же выдергиваешь — обжигает холодом. Жора быстро стащил сапоги, разделся и поплыл за уткой.
Слава уже разжигал костер. Голод утолили, но настроение было неважным.
И вдруг услышали голоса на реке, бросились к берегу.
— Плывут! Плывут!
Течение быстро несло «Ивана Черского». Чуть ли не с середины Омолона Юра кричал: