В этом месте, на левом берегу Колымы, стоит обелиск выдающемуся исследователю Северо-Востока России Ивану Дементьевичу Черскому. Изучая бассейн Колымы, он скончался в пути 25 июня 1892 года в карбасе и был похоронен женой на берегу. Грянул салют в честь Черского.
…Итак, экспедиция почти завершена. Точнее, завершен первый этап по составлению листа геологической карты. Партия везла с собой на базу, в районное геологоразведочное управление, огромный, но еще сырой материал, который нужно обработать, систематизировать, обобщить. На это уйдет пять-шесть месяцев, а то и больше. Много дней придется просидеть над микроскопами, проверять, уточнять и дополнять то, что хранят полевые книжки, геологические дневники, журналы регистрации образцов.
Дошла очередь и до Q-57.
— После того как мы составим отчет партии, — сказала Кочева, — то нарисуем в красках геологическую карту нашего района. Потом соберется научно-технический совет, обсудит и утвердит отчет и карту. Отчет сдадут на хранение — не на год, не на десять: отчеты геологических партий сохраняются вечно. А карта поступит в типографию, в печать. Лист в сто двадцать квадратных сантиметров, и на нем будет напечатано: Q-57. Что же такое Q-57? Для составления геологической карты мира земной шар разбит условно по международному соглашению на листы-сектора: по меридианам они обозначены цифрами, начиная от Гринвича, а по параллелям — латинскими буквами, сектор, в котором работала наша партия, — пятьдесят седьмой и находится на полосе Q. Для всей территории Советского Союза потребуется сто семьдесят шесть листов. Размер нашего Q-57 — тридцать на сорок сантиметров.
Мы условились с Агеевым, что из Нижних Крестов летим обратно через три дня, в четверг. Но в среду часов в семь утра Иван ворвался в общежитие, где я ночевал, и разбудил меня:
— Вставай. Мигом!
— Сегодня ведь среда. Что случилось?
Вместо ответа Иван крикнул:
— Если через пять секунд не будешь готов, улетаю без тебя.
…Куда мы летели, этого я не знал. На земле не удалось расспросить Агеева: ему было не до меня. Я успел лишь узнать, что где-то на одном из притоков Колымы от молнии серьезно пострадали два геолога. Об этом было сообщено радиограммой. К сожалению, из-за помех не удалось установить точно, где произошло несчастье. И вот самолет летит почти наугад — так по крайней мере мне казалось.
Замечаю некоторые перемены в самолете: появились лебедка, резиновые лодки, спасательные круги.
Агеев сидит за штурвалом, глаза спрятаны за темными стеклами очков, на оправе лежат густые черные брови. Наверное, Иван думает сейчас о том, где же и как искать людей, попавших в беду. Радист тоже озадачен — сегодня в атмосфере помехи.