— Папа, посмотри, Милош приехал! — громко кричала сноха в самое ухо больного, подложив руку под его голову.
— Душно, воздуха, откройте окно! — невнятно стонал старик.
— Папа, ты узнаешь меня? — спросил Милош со слезами на глазах и приник губами к его дрожащей руке.
В глазу отца блеснуло сознание. Он тщетно попытался двинуть рукой, хотел приподняться, но не смог я тогда молча и строго воззрился на сына.
— Чего ты хочешь, папа?
Все выжидательно уставились на его рот, правая половина которого слегка зашевелилась.
— Тут, тут остаться?
— Что он говорит? — в отчаянии спросил Милош сноху.
— Спрашивает, останешься ли ты с нами.
Милош нахмурился. Он понимал, как жестоко было бы сейчас объясняться, спорить и доказывать, и, глядя на горящий глаз, отца, который ревниво и напряженно ждал его согласия, словно, отпущения грехов, кивнул головой.
— Да, да, отец, останусь.
По щеке больного скользнула улыбка, в глазу блеснули слезы.
— Подойди, я поцелую тебя.
Милош наклонился, и отец с величайшим усилием коснулся его щеки вялыми синими губами.
— Дигиталис, дигиталис дайте! — простонал больной и снова впал в забытье.
Усталый, без единой мысли в голове, Милош долго, сидел подле отца, глядя на его угасание, пока сноха и тетка не увели его ужинать. Дети окружили его, толково отвечали на вопросы: в каком классе учатся, слушаются ли мать. Сноха взяла с дивана младшую дочку с золотистыми кудряшками, прилипшими к румяным, щечкам.
— Видишь, доченька, это твой дядя Милош!
Девочка захлопала ресничками, оторвала головку от материнского плеча и улыбнулась Милошу. Он тоже улыбнулся и протянул к ней руки.
— Иди к дяде!
Девочка, потупив глазки, пошла к Милошу и прижалась к нему своей теплой, пахучей, взлохмаченной головенкой.
— Ты просто прелесть! Солнышко мое ясное. Ведь ты дядино золотце, да?
Девочка смущенно кивнула ж обхватила ручонками шею Милоша, а когда мать хотела взять ее обратно… она еще теснее прижалась к дяде. Растроганный Милош стал осыпать, ее поцелуями.
— Пусть посидит у меня. Она совсем не тяжелая и испачкать не испачкает. — И, вспомнив, как про детей говорят, что они инстинктивно чувствуют доброго человека, заулыбался, гордо поднял девочку вверх и принялся ее качать.
— Вас дядя тоже любит, просто она маленькая, еще ничего не понимает, — сказал он присмиревшим детям, не спускавшим с него восхищенных глаз.
Под утро отец умер. Весь город пришел выразить Милошу свое соболезнование, почти все поздравляли его с успехами, о которых-де и они наслышаны и которыми все они, его земляки, гордятся. Иные особенно тепло пожимали ему руку за то, что он показал себя хорошим братом и сыном. Когда волна посетителей схлынула, он со спокойной деловитостью принялся за организацию похорон, успевая при этом следить и за порядком в доме.