— Сильно поврежу. Вы северянин…
— Я человек или хотя бы стараюсь быть им. Вы изучаете меня как антрополог. Вы хотите стать ученым. Дайте мне обоснованный ответ: почему вы уверены, что это был белый?
Уиппл задумался.
— Я не уверен, — сказал он через минуту. — Жженая пробка даст такой же эффект и на светло-коричневой коже, и даже на очень темной, и, конечно, любой может надеть темные перчатки. Но я уверен, что жженая пробка или что-то в этом роде было, были и перчатки, и мне непонятно, зачем бы это понадобилось чернокожему. Потому я и решил, что это был белый, хотя, конечно, уверен быть не могу.
— Рассуждение кажется убедительным. Что он делал, когда вы увидели его?
— Он стоял у ширмы, озираясь по сторонам. Он заметил меня случайно: услышать меня он не мог. Эта дверь открывается бесшумно, да я и приоткрыл ее всего на два-три дюйма, а из гостиной доносился звук радио даже через закрытую дверь.
— Он был одет в униформу Канова-Спа?
— Да.
— А волосы?
— На голове была форменная кепка. Затылка его я не видел.
— Опишите его: рост, вес…
— Средний. Наверное, пять футов восемь-девять дюймов. Я не особенно присматривался. Я сразу увидел, что он выкрасился в черный цвет, а когда он поднес палец к губам, я решил, что кто-то из гостей задумал розыгрыш, а шум, который я слышал, был оттого, что он передвигал ширму. Я закрыл дверь и ушел, он в это время повернулся.
— К столу?
— Скорее к двери на террасу.
Вулф вытянул губы:
— Так вы думали, что это гость устраивает розыгрыш. Если бы вы задумались, кто именно, на кого бы вы указали?
— Не знаю.
— Попытайтесь, мистер Уиппл, мне нужны только общие приметы. Голова вытянутая или круглая?
— Вы попросили назвать его. Я не могу этого сделать. Он был выкрашен, кепка надвинута низко. Мне кажется, у него светлые глаза. Лицо не вытянутое и не круглое, обычное. Я видел его всего одну секунду.
— А вам не кажется, будто вы видели его раньше?
Студент покачал головой:
— Мне кажется только одно: во-первых, я не желаю вмешиваться в шутки белых, а во-вторых, не желаю вмешиваться в убийство.
Пивная пена в стакане Вулфа осела, Вулф поднял стакан, нахмурился, поднес его ко рту и, сделав пять глотков, поставил на стол пустым.
— Хорошо. — Он снова уставился на Уиппла. — Вы должны простить меня, сэр, если я напомню вам, что всю эту историю вытянули из вас помимо вашей воли. Думаю, вы не сгустили красок, но и не разбавили их. Вернувшись в кухню, вы кому-нибудь рассказали об увиденном?
— Нет, сэр.
— Такое необычное происшествие: чужой в униформе Канова-Спа да еще выкрашенный и в перчатках — вы не сочли это достойным упоминания?