– Я Нобл, не знаю почему я Нобл, не мог бы Нобл в Нобл и Ноблу Нобл Нобл.
Призрак Отца кричал: «Нет! Нет! Нет!»
И потолок становился всё ниже, ниже и ниже, и ковёр вырастал всё выше, выше и выше, и я оглянулся назад и увидел все остальные лица, смотревшие на спины Дяди Алана и Мамы, а потом это свершилось – огромный синий великан и маленькая зелёная Мама повернулись друг к другу, и его слова вошли Маме в глаза.
– Я призываю всех присутствующих здесь в свидетели, что я, Алан Питер Нобл, беру тебя, Кэрол Сюзен Нобл, в законные супруги…, и Бабуля выдала: «Ссссс», и Ренука прикоснулась к своим глазам и умилённо произнесла «Ауууу», и Призрак Отца смотрел на Маму и говорил: «Не делай этого, не отвечай ему, я всё ещё люблю тебя, пожалуйста», и Мама улыбается в лицо Дяде Алану:
– Я призываю всех присутствующих здесь… / «Не делай этого» / в свидетели, что я, Кэрол Сьюзен Нобл… / Аууууу / беру тебя, Алан… / «Я всё ещё»/ Питер… / «люблю тебя. Нет» / в законные супруги…/ Сссссссссссссссссссссссссссссссссссссс.
У меня кружится голова, и я моргаю, и я на парковке, держу Бабулин локоть, Дядя Алан перед нами поднимает Маму на руки и выносит её из дверей ЗАГСа, как делали Римляне, и Мама смеётся, и Дядя Алан смеётся, и Бабуля смотрит на меня своими глазами, похожими на маленькие кошачьи блюдца с молоком, а её рот говорит, не шевеля губами:
– Это… А-а… ненадолго, сынок, это ненадолго.
Призрак Отца сказал: «Они становятся хуже. Муки. Они стали намного хуже».
Я сказал:
– Понимаю. Я сделаю это сегодня. Я дам тебе Покоиться с Миром.
Я положил в сумку своё последнее оружие – ГРАНУЛИРОВАННЫЙ МАГНИЙ, подождал, пока Призрак Отца не исчезнет, а затем пошёл в школу.
Мне не хотелось выходить на переменах на улицу, поэтому я сидел в библиотеке и читал Ужасные Истории. После школы я не сразу отправился домой, а прошёлся по тихим улицам, мимо всех окон, в некоторых были Рождественские ёлки и Ангелы, а потом я добрался до магазина под названием LONDIS.
Я никогда не бывал в этом магазине раньше, поэтому меня никто не мог узнать, и я сказал:
– Можно мне коробку спичек?
Женщина сидела на стуле и читала Heat, этот журнал Ренука всегда берёт для Мамы. Женщина была бледна, как мёртвая Гуппи, и мне было интересно, пойдёт ли у неё белая кровь, если её порезать.
Она оторвала взгляд от журнала, и казалось, что у неё не было сил взять спички. Казалось, журнал был цветовым магнитом, высасывавшим из неё весь цвет. Она сказала:
– Ночь Костров была несколько недель тому назад.
Я сказал:
– Я знаю.
– Ты слишком юн, чтобы курить, – сказала она.