— Ты не понимаешь. — покачала она головой.
— Ох, ещё и ты, — тяжко вздохнул я, закатывая глаза, — Знала бы ты, как меня достали этой фразой. Ты не знаешь это, новичок, ты не знаешь то. Задолбали своей загадочностью.
Аби округлила глаза, не ожидая такой отповеди.
— Я дочь жрицы, — выпалила она спустя минуту, перед этим глянув по сторонам и убедившись, что здесь никого нет.
— Ладно, признаю, я и правда ничего не понимаю.
Аби улыбнулась. Робко, словно продираясь через колючий кустарник, но улыбнулась.
— Расскажешь об этом больше? Что за жрица? Какая-то религия?
— Обещай никому не рассказывать! — потребовала она.
— Как будто со мной много кто хочет поговорить, — хмыкнул я, — Обещаю!
— Моя семья пришла издалека. Нас было больше… Значительно… — взгляд девушки покрылся туманом старых воспоминаний, которые причиняли ей боль, — Мы поклонялись проклятым.
Это прозвучало настолько нелепо, что я, как обычно, выпалил раньше, чем подумал.
— Кому?!
— Проклятым, — посмотрела она строго, предупреждая, что любые насмешки не уместны, — Если ты об этом расскажешь здесь кому-то, нас с братом убьют.
— Тогда говори шёпотом, — предложил я.
— Сядь рядом, буду на ухо тебе шептать.
— Шутишь?
— Нет.
Мы смотрели друг на друга несколько секунд. Я сдался первым и подсел поближе. Аби наклонилась и обожгла ухо своим дыханием.
— Женщины моего рода всегда были жрицами. Теми, кто поклонялся проклятым. В этих местах их так называют. Темные отродья, что чуть не разрушили наш мир.
— Никогда не слышал про таких, — признался я.
— Да? То, что ты не отсюда я давно поняла, — насмешка попала мне прямо в ухо, вызывая дрожь по телу. — Случилось кое-что… нехорошее. Поэтому мы бежали, прошли многие земли и осели здесь, в одном из поселений. Каково же было наше удивление, когда мы узнали, что тех, кого почитаем, называют проклятыми. За любые связи с ними одна кара — смерть. Нам пришлось затаиться, но знание не было утеряно, мать обучала меня.
— Зачем ты мне это рассказываешь, если это так опасно?
— Потому что ты единственный, кто встал на нашу защиту. Пусть и по своему, но других не нашлось, — в этот раз ухо обдало горечью. — Я хочу, чтобы ты понял. Быть жрицей — это честь. Следовать заветам тех, в кого мы верим. Достоинство — наше всё. Но меня лишили его. Надругались, как над какой-то девкой. На самом деле я давно утратила право называться жрицей… Наша семья пала… Остались только мы с братом… Я обрила волосы, чтобы избежать проблем. Нам пришлось идти в рабы страха, а потом и сюда попасть. Это такой ужас, то, что здесь происходит… Но я не могу предать свой род! Не могу предать веру! Я должна быть сильной! А для этого мне надо отомстить тем, кто совершил подлость!