Урка пожал плечами и повёл фашиста в тыл. А через некоторое время труп блатаря обнаружили на обочине дороги. Парень лежал босоногий, рядом валялись его же сапоги. Видно, всё-таки позарился на офицерскую обувку. А когда стал надевать, тут его фриц и «кончил»…
Фронтовики из блатарей не брезговали грабежом, мародёрством, мошенничеством. Эта сторона их боевой жизни отражена в одной из военных переделок известной уголовной баллады «Гоп со смыком»:
Надоело мне служить во флоте,
Надо послужить ещё в пехоте.
Я собрал свои обмотки
Да ещё бутылку водки —
И пошёл фашистских гадов бить.
Очнулся я у вражеского ДЗОТа,
Увидел генерала — бегемота,
Он смеётся, он гогочет,
Видно, он по морде хочет,
Видно, он давно не получал.
Вызвал генерал двух офицеров,
Стали бить они меня примерно.
Били, били, колотили,
Морду в жопу превратили,
Вот какие есть на свете люди.
Бросили они меня в сарай,
Полежи до завтра, не скучай,
Вздёрнем мы тебя на рейку,
Запоёшь, как канарейка,
А пока лежи, не унывай.
Я, друзья, и тут не растерялся,
Ночью к двери тихо я подкрался,
Часового хвать за глотку,
Сунул в рот ему обмотку,
Ты лежи, матроса вспоминай.
Так я бежал из вражеского плена,
Семерых убил одним поленом,
Растерял свои обмотки,
Но пригнал цистерну водки,
Вот за что меня расцеловали.
Захожу в деревню в крайний дом,
Там живут старуха с стариком,
В ноги бросилась старуха,
Я её прикладом в ухо,
Старику досталось сапогом.
Только начал погреб проверять,
Как оттуда начали стрелять,
И меня прикладом в ухо,
Как когда-то я старуху,
Закружились черти в голове.
Били-били, колотили,
В жопу лампочку ввинтили,
А теперь лежи, браток, и не свисти.
Эта песня представляет собой «творческую переработку» двух других военных версий «Гопа» — «Граждане, воздушная тревога!» и «Драп со смыком» («Грабь-Драп — это буду я»).
Первая появилась в самом начале войны. Москвичка Евгения Александровна Терентьева вспоминает:
«С немецкой пунктуальностью ровно через месяц после начала войны, 22 июля, фашисты начали по ночам методично бомбить Москву. Раздавался вой сирены, а по радио голос диктора: “Граждане, воздушная тревога!” Это было жутко. Для ободрения москвичи сочинили четверостишие:
Граждане, наденьте юбки, брюки,
Граждане, возьмите вещи в руки,
Граждане, не бойтесь, ради бога,
Граждане, воздушная тревога».
Не исключено, что этот куплет действительно появился в Москве 1941 года. Однако в дальнейшем он стал более циничным. Вот версия «тревожного Гопа», как она прозвучала в одной из передач «В нашу гавань заходили корабли» в исполнении хора ветеранов войны: