Существует также «беломорский» вариант этой песни — «Станция Медвежия Гора». Это — железнодорожная станция и посёлок на берегу Повенецкого залива Онежского озера. Здесь размещался одноименный лагерь и Управление строительством Беломорканала. Лагерь «Медвежья гора» существовал и после завершения канала. Вот что пели заключённые каналоармейцы:
Ах, Москва, Москва,
Сколько ты нам горя принесла!
Все мы пели, веселились —
На канале очутились:
Станция Медвежия Гора.
Колем, пилим и строгаем,
Всех легавых проклинаем.
Недалёко видно Соловки…
На пенёк нас становили,
Раздевали и лупили —
Это называлось лагеря!
Ветер по морю гуляет,
Мама родная не знает,
Где сынок зарыт на Соловках…
Ах, Москва, Москва,
Сколько ты нам горя принесла!
Все мы пели, веселились —
На канале очутились:
Станция Медвежия Гора.
Легко убедиться, что песня сохраняет связь с соловецким первоисточником. Понятно, что Евстюничев, приводя куплет о «пенёчках», пишет заведомую неправду о своём «авторстве».
Но уркаганов совершенно не устраивал текст, в котором арестанты представали как безропотные жертвы лагерной администрации. Нужен был как раз иной поворот: любование «блатным сопротивлением», осмеяние любых попыток понуждения к труду. И такая песня появилась. Она была очень популярна в среде профессиональных уголовников:
«Гоп со смыком» петь неинтересно:
Все двадцать три куплета нам известны.
Я спою вам песнь такую,
Песню новую, другую —
Как живут филоны
[34] в лагерях.
Пайку получаем триста грамм,
С вечера заводим тарарам.
Целый день по нарам рыщем,
Пайку хлеба свистнуть ищем,
А за это бьют нас по рогам.
Только я шамовки
[35] наберу,
Ищу себе партнёра на буру
[36].
Целу ночь сижу, играю,
Краденое загоняю,
Утром от развода
[37] убегаю.
От развода прячемся под нары,
Не одна, а три-четыре пары.
А нарядчик нас поймает,
На работу посылает,
Но мы на работу не идём.
Насуём хуёв и в рот, и в нос:
«Лагерный придурок, хуесос!
Сам ты знаешь, что в субботу
Мы не ходим на работу —
А у нас суббота каждый день!»
А если на работу мы пойдём,
От костра на шаг не отойдём.
Побросаем рукавицы,
Перебьём друг другу лица,
На костре все валенки сожгём!
Узнаёте? Именно несколько куплетов из этой переделки «Гопа» блатные сочинители «пристрочили» к «Начальнику Барабанову». Таким образом, песня состоит фактически из двух частей: оригинальной и заимствованной. Причём такая разнородность бросается в глаза. По большому счёту, частей даже три. Потому что куплеты с «колокольчиками» взяты уже из другого источника — песни «Плыви ты, наша лодка блатовская», которую уголовные барды создали на основе «Песни урок» из кинофильма «Заключённые» поэта Сергея Алымова. Первая строка заимствована из популярного дореволюционного романса на слова Скитальца (настоящее имя — Степан Петров, 1869–1941):