– Ну вообще-то тороплюсь. Хочу сразу обговорить со Спиталери сроки земляных работ и расконсервации. А то если вовремя не подсуечусь, при его-то загруженности…
– Не сможет Спиталери – найдете другого.
Вернулся Паладино.
– Все, можно ехать.
– Не можем мы искать другого, – вздохнул Каллара.
– Как это не можете?
– Есть письменное соглашение, про которое я раньше не знал, а увидел его только сегодня утром, в документах, что пришли из Германии.
– Что-то я не понял.
– Это контрактное обязательство, – пояснил Паладино. – Каллара мне его показывал.
– И в чем оно состоит?
Теперь ответил Каллара:
– Там прописано, что синьор Анджело Спечале официально обязуется сразу же по утверждении запроса на строительную амнистию поручить работы по снятию грунта, а также расконсервации внешних и внутренних стен нижнего этажа фирме подрядчика Спиталери. А если Спиталери на тот момент окажется занят другими заказами, он обязуется не обращаться в другие фирмы, а ждать, пока тот освободится.
– Частное соглашение, – хмыкнул Монтальбано.
– Да, но составлено по всем правилам, за подписью обоих. Так что, если им пренебречь, да еще с таким человеком, как Спиталери, вы сами представляете, какой из этого выйдет геморрой, – сказал Паладино.
– Простите, инженер, а вы с таким раньше сталкивались?
– Вообще-то нет. Впервые вижу, чтобы договор заключали настолько заранее. Как-то даже в голове не укладывается. Вот хоть тресни, не понимаю – на кой человеку вроде Спиталери такая грошовая работенка?
– Наверняка это была инициатива Спечале, – предположил Каллара. – Он знал, что на Спиталери можно положиться. Спечале мог бы даже не приезжать к началу работ, а остаться дома.
– Дату не помните?
– Помню. Двадцать седьмое октября девяносто девятого. За день до того, как Анджело Спечале уехал обратно в Германию.
– Синьор Каллара, я постараюсь, чтобы печати сняли как можно скорее.
Пока же он вернул их на место. Потом сел в машину и поехал, но через несколько метров затормозил.
В доме Адрианы были открыты дверь и два окна. А вдруг она решила уединиться в старом доме, прийти в себя после гнетущей обстановки похорон?
Решительность в нем боролась с робостью. Зайти к ней или ехать дальше?
Наконец он увидел, как пожилая женщина, явно прислуга, закрыла одно за другим оба окна. Подождал еще немного. Женщина вышла из дома, заперла входную дверь на ключ.
Монтальбано включил зажигание и отправился в отделение, отчасти разочарованный, а отчасти довольный.
– Ходил сегодня утром на похороны, – сказал Фацио.
– Много было народу?
– Э-э, дорогой комиссар, прорва, и, как всегда, эмоции зашкаливают. Одни дамы рыдают, другие в обмороке, бывшие одноклассницы с белыми цветами, в общем, обычный балаган – вплоть до того, что, когда гроб вынесли из церкви, все захлопали в ладоши. Вы мне можете объяснить, зачем у нас хлопают мертвецам?